не поехал в этом направлении. Ему нужна была улица с романтическим названием «Пять Новых начал». Фешенебельная колония вилл, в которой селились только самые влиятельные, самые старые и самые лояльные эльфы Нового Света. Об этом он узнал по дороге сквозь кварталы ОКЗ через коммутатор, который связал его со своим кровным братом, единственным из всего Дома, с кем Этцель мог быть полностью откровенным. Даже со всеобщим отцом или Хильдебальдом он должен был держать ухо востро. Бледель был старшим братом Этцеля и помощником архивариуса их Дома. Коммутатор имел в распоряжении интернет, Бледель имел на вооружении кое-что получше – доступ ко всей информации внутри Дома Крупп и в интранет Совета Домов – хранилище знаний эльфов.
– А что по имени, Бледель? Имя Мар-Ямин явно не так часто встречается. Есть что-нибудь на него?
– Тут прости, брат. В системе ничего нет. Марямин – деревня в Сирии, но наших там никогда не было. Онезорг – скорее выдуманная фамилия. Ни Домов, ни Династий, ни даже Кланов Онезоргов нет. Тупик.
– В нашей базе тоже ничего…
– Не удивительно.
– Будем разбираться, спасибо, Бледель.
– Всегда рад помочь, брат. Мы увидимся?
– Наверняка.
– Когда-нибудь.
– Когда-нибудь. Коммутатор, отбой.
Специфика их общения всегда сводилась к взаимному обещанию встретиться без назначения конкретной даты. После Войны Бледель был вынужден проводить основную часть времени в своем скромном жилище или на работе в центральном офисе корпорации, а Этцель, в свою очередь, пытался близости к родственникам избежать. В перспективе бессмертия никто из них не лгал, но оба понимали, что встреча вряд ли будет скорой. Бледель помогал Этцелю в любое время, но не был сторонником либерализации отношений со смертными, и был откровенно против работы Этцеля в полиции. Старший брат не просто так выбрал путь архивариуса: прошлое занимало его куда больше, чем настоящее. Таким образом их временные линии не пересекались.
Искомый дом выглядел как в каталоге жилья для самых богатых. Три этажа, строгие линии, высокие прямоугольные окна – эстетика колониального стиля позапрошлого века, монументальность и простота. Перед домом Этцель увидел вытянутую фигуру бессмертного, праздно отмеряющую шаги у входа в роскошную виллу. Неудивительно, что Американский Дом отреагировал на приезд сородича в ОКЗ, удивительным был уровень осведомленности его представителей. Пилигримы точно знали куда направлялся Мальтхоф и успели направить ему на перехват своего агента. Стройная фигура остановилась, как остановился и автомобиль полицейского. Эльфы обменялись взглядами, и хозяин элегантно пригласил гостя выйти из машины. Этцель сделал это, но не произнеся ни слова, направился прямиком к дому, если пилигриму надо, пусть сам начинает разговор. Долго ждать не пришлось, не удалось даже пройти мимо.
– Доброе утро, прекрасное октябрьское утро Берлина. Могу я вам чем-нибудь помочь? – мягкий голос звучал
