так живут все художники: не прибрано, на кухне настоящее захолустье, а зал, то ли кабинет, то ли мастерская, все сразу в кучу. Анна была поражена тому, что Яна в городе почти никто не знал.
– Тебе нужно сделать персональную выставку, тебе надо подняться, тебя должны увидеть и запомнить.
– Зачем? – скромно спросил, хотя в душе признавался, что ему было лестно слышать такие слова.
– Как зачем?
– Ну я не знаю, вон в галереях сколько картин, они мало кому нужны. Сейчас легче купить постер, чем заказать картину, да и рисуют порой такую чушь.
– Деньги.
– Да, деньги, но так художники мельчают.
– А мне вот нравятся Маковская, Емельянова, Васильев, Самарцева, их, кстати, много.
– Ага, особенно Рябов, Ефремова и Антон Васильев, у которой головы как у кукол и цвет лиц словно они поросята.
– Э… а я их не знаю.
– Ну и славно, зачем запоминать всех. Таких как я сотни наберутся.
– Нет, ты такой один, ты талант.
Наверное, это и раскрыло в Яне душу, он зацвел как мак в поле, распушился, взял карандаш и стал делать наброски с Анны. Ему хотелось творить и как можно больше. Все дни напролет сидел и работал над книгами, хорошо, что это можно делать в своей студии, а не за графическим планшетом у издателя. Она все чаще и чаще заходила к нему в гости, иногда с подружкой, но обычно одна. Он боялся себе признаться, что как в юности влюбился в девушку, которая младше его на десяток лет, но и Анна, похоже, не осталась в стороне.
– Мне кажется, только не смейся, может я и не права, но кажется, я тебя люблю, – как-то вечером сказала она.
Ян покраснел, словно ему сделали предложение, это он должен был первым сказать, но все опасался, уж слишком много было в прошлом неудач, и теперь, делая осторожные шаги, боялся наступить на давно забытые грабли.
– Серьезно? – удивленно спросил Ян девушку.
– Серьезно, только не смейся, мне кажется, я люблю тебя. Нет-нет, я ничего не хочу взамен, я только…
– Почему не хочешь? – спросил и, затаив дыхание, стал ждать ее ответа.
– Боюсь.
– Меня?
– Ну да, ты такой взрослый, у тебя имя, ты талант, а я… Я младший научный сотрудник, от которого толку мало.
– Нет, это не так, ты… ты… – Ян много раз думал, что бы мог сказать Анне, но вот настал момент, и слова куда-то исчезли. – Можно тебя поцелую?
Наверное, не так надо было вести себя, а как старший, схватить девушку и, смяв ее, расцеловать. Но он был не из таких, несмотря на свой возраст, в котором уже потерял надежду найти любовь, оставался романтиком, где было место переживаниям.
– Да, – робко ответила Анна и подошла к нему.
В груди сердце от радости запрыгало, хотя чего там прыгать? Что, раньше не целовался? Да было дело, и даже много раз. Но сейчас, как ему показалось, он вернулся в свою юность, сердце как у кролика то замирало, то начинало
