пекла, в печи одной избы золото плавила, во второй эти самые поленья держала…
Значит, была беспризорная гнида в избах, жила там…
Или глаз на избу положила?
Ее Величество мгновенно собралась, упираясь в стол, чтобы не упасть, сделала несколько шагов и присела на краешек стула рядом с мужем. Взглянула на слуг у стола таким взглядом, что те мгновенно испарились.
А Его Величество уже прорвало, он торопился замять тему о его ночных отсутствиях в спальне жены, стараясь убить в ней всякую мысль об этом, думая, что делает ей приятное, возвращая в пору юности. В пылу он даже не заметил, что как Ее Величество побледнела еще больше, прикусив до крови губу..
– Мы не знаем, что это за избы, но, судя по их разумности, они несомненно являются доказательством многообразия форм жизни во вселенной… Что сделали они первым делом? Пришли к человеку мудрому и открытому для взаимопонимания двух различных рас. Естественно, первое время пришлось их посадить на цепь, для их же безопасности, ибо таковым не место на земле, все-таки человек истинный обитатель земли, а избы… гуманоидная форма жизни… Древность их доказывает… И таким образом пирамиды и избы… Нет, мы не можем скрывать их вечно, тем более они уже доказали свою безопасность. Люди столько сказок про них сочинили…
Теперь понятно, откуда мертвецы в глазу святились! Подвалы у Матушки были доверху забиты ими. И стали они какой-то преградой – помолилась тварь на мертвецов? С ума сошла или замученная до смерти? Успела-таки Матушка перед смертью выполнить обещание, поиздевавшись над нею?
Или за мертвецами стоит кто-то еще?
Кто-то мог сунуть проклятую в подвал, чтобы под ногами не путалась…
А вдруг избы не плотоядные, как Матушка думала, и примкнули к врагам добровольно, а проклятая пошла своей дорогой, не переставая думать о них, как о желанном?
Ее Величество вглядывалась в лицо Его Величества с пристальным любопытством: красиво запел петушок, да только, сколько лет живет, все его мысли – на ладонь положи, другой прихлопни. Не смогла бы она сесть на трон, если бы не умела направить его противное стремление угодить своему ребру, пусть обрезанному и проклятому, но все же ребру, в нужное русло.
«Голодранка! Посадить ее на кол!» – прокляла Ее Величество все на свете, мысленно изрыгая на проклятую адское пламя. Зря Матушку не спросила, как проклятые на колу поворачивались. Как-то же запирала она вампирские душонки, оставляя между Небом и Землей, чтобы в чувство приводить, когда начинали от рук отбиваться. Или торчит уже?»
Вот и объяснились по-сестрински…
Никогда бы не подумала, что проклятая может оказаться сводной сестрой, да только отец после обряда сам признал ее, решил, покойничек, имение ей отписать…
Говорила Матушке, давай не будем отца посвящать, для него весь этот флэш с вампиризмом всегда был игрой, не верил он ни во что, а ей захотелось, чтобы он на выродке
