основного экспортного трубопровода с гораздо большей пропускной способностью. Но на этот раз вопрос стоял жестче: трубопровод мог быть только один. Учитывая масштабы строительства и затрат, два трубопровода себя не окупили бы. Разумеется, Россия ратовала за то, чтобы нефть текла на север через российскую систему трубопроводов – это дало бы ей определенные рычаги влияния на каспийские ресурсы. Другим вариантом был маршрут через Грузию. Но в обоих случаях в конце трубы нефть перегружалась в танкеры и ее дальнейший путь пролегал через Черное море и узкий Босфорский пролив. А это была большая проблема.
Босфорский пролив, который соединяет Черное и Средиземное море и является границей между Европой и Азией, на протяжении многих веков играл важнейшую роль. Именно сюда в IV в. нашей эры римский император Константин перенес столицу Римской империи, чтобы лучше управлять обширными восточными территориями, дав ей название Константинополь. В новой истории город имел большое стратегическое значение и для Российской, и для Советской империй: их единственные незамерзающие порты находились на Черном море, и военным кораблям приходилось проходить через Босфор, чтобы попасть в Мировой океан.
Но в конце XX в. пролив и без того был перегружен танкерами, перевозящими российскую и каспийскую нефть на мировые рынки, и мог не справиться с резко возросшим транзитом. Ситуация усугублялась тем, что Босфор не был изолированным водным путем; он пересекал самое сердце Стамбула (как был официально переименован Константинополь в 1930 г.), город с населением 11 млн человек. Несколько аварий танкеров стали катастрофическими для Стамбула, и Турция боялась их повтора. И не без оснований. Этот узкий пролив длиной 31 км имеет 12 крутых поворотов. В самом узком месте его ширина не превышает 700 м, а угол поворота составляет 45°. Еще в одном месте пролив поворачивает на 80°, почти под прямым углом{42}.
Был еще один маршрут, с точки зрения затрат самый дешевый из всех. Можно было договориться с Тегераном о том, чтобы отправлять каспийскую нефть на юг, на нефтеперерабатывающие заводы на севере Ирана. А взамен получать эквивалентное количество нефти с нефтяных промыслов на юге Ирана и далее экспортировать ее через Персидский залив. Таким образом, отпадала необходимость в строительстве трубопровода через Иран. С экономической точки зрения такой обмен был оптимальным решением, но оно абсолютно не устраивало США и другие западные страны и было категорически отвергнуто. Это не только укрепило бы позиции Ирана, но и позволило бы ему взять под контроль будущее Азербайджана – последнее, чего хотел бы Алиев. Наконец, это привело бы к увеличению количества нефти в Персидском заливе и большей зависимости от Ормузского пролива, сводя на нет все усилия по диверсификации поставок и укреплению энергетической безопасности, ради чего, собственно, и замышлялась игра.
Оставался, впрочем, еще один вариант – пойти на запад, в обход Армении через Грузию,
LeVine,
