И взвизгнула:
– Отнеси где взял! На место их положи!
Но лягушки сами разобрались в обстановке и зашлепали к двери.
– Тот еще мальчик! – с восхищением произнес Митёк. – Хорошо еще целое ведро лягушек не набрал.
Когда мама, выглянув сначала за дверь, ушла, мы развернули и раскатали лодку и стали накачивать ее «лягушкой». Это очень просто делается: нажимаешь ее ногой, она чавкает и хрипло гонит воздух по трубке в лодку. А лодка постепенно принимает свою нормальную форму.
Мы накачали ее до звона, и Митёк, прислушавшись, сказал:
– Порядок, не шипит. Дырок нет. Можно выходить в море.
Мы с Алешкой подняли лодку за резиновые уключины и вынесли ее наружу. Под солнцем она сейчас же здорово запахла разогретой резиной. Сразу же захотелось поплавать на ней по речке.
И мы это хорошее дело не стали откладывать. Митёк дал нам спасательные жилеты, мы уложили их в лодку, где уже лежали весла, и понесли лодку на берег.
Митёк забрал якорь и пошел с нами.
– Посмотрю, как вы справитесь.
– Запросто, – сказал я. – Мы даже под парусом ходили.
– В детстве, – сказал Алешка. И уточнил: – В раннем.
Мы спустили лодку на воду, забрались в нее и отчалили.
Конечно, резиновая лодка не очень ходкая, не очень поворотливая, но мы быстренько ее освоили, и Митёк сказал:
– Нормально. Можете сплавать на кладбище.
– Чего? – Алешка вытаращил глаза. – Зачем? Что мы там не видели?
– На кладбище кораблей, – усмехнулся Митёк. – Там много интересного.
– А это где?
– Вниз по течению. Там увидите пристань, а за ней затон.
– А это что?
– Ну, вроде небольшого залива. Туда уже много лет буксируют отслужившие свой срок суда. Там целый музей.
– Все! – нетерпеливо сказал Лешка. – Поплыли.
– Только уговор, – строго предупредил Митёк. – Смотреть со стороны, по кораблям не лазить. Это очень опасно. Можно провалиться сквозь гнилую палубу. Обещаете?
– Конечно, – сказал Алешка. – Обязательно. Прямо сейчас.
– Ну-ну, – усмехнулся Митёк. – Я вам верю. – И добавил на прощание: – Жилеты не снимать!
Глава V
Большой клад
Лодка спокойно и плавно, потихонечку плыла вниз по реке. Я только изредка пошевеливал то одним, то другим веслом, чтобы она не вертелась.
Река была спокойная и красивая. Один берег – крутой и обрывистый. Прямо как стена. И в этой стене иногда вдруг оказывается очень много дырочек, и из них стремительно вылетают черные ласточки, будто их из рогатки выстреливают.
А другой берег – низкий, песчаный и местами заросший зеленой травой, из которой торчат коричневые головки камыша.
Вдали виднеются всякие леса и пригорки. А на пригорках маленькие деревушки, где среди лип и ветелок прячутся, совсем как игрушечные,
