Грейс, – ответила Хонор. – Она была старше меня на два года.
– Она должна была выйти замуж за кого-то из Фейсуэлла?
Звук приближался, и его уже можно было различить: одна лошадь, идет галопом, одна подкова толще, чем остальные, что создает характерный неровный топот.
– Он… он англичанин. Адам Кокс. Из нашей деревни. Переехал в Огайо, чтобы помочь брату в лавке. В Оберлине.
– А что за лавка?
– Мануфактурная.
Томас покачал головой. Хонор вспомнила, о чем писал Адам.
– Полотняных товаров.
Он оживился:
– Полотняная лавка Коксов? Я знаю ее. На Мейн-стрит, к югу от колледжа. Один из них что-то совсем занемог. – Он опять трижды притопнул ногой.
Хонор вновь оглянулась. Теперь уже всадника было видно: мужчина на гнедом коне.
– Ну а ты почему с ней поехала?
– Я… – Хонор не хотелось рассказывать незнакомому человеку о Сэмюэле.
– И что ты теперь будешь делать, оставшись одна, без сестры?
– Не знаю.
Вопросы Томаса были прямыми и колкими, а последний вошел в ее сердце, точно игла, прокалывающая чирей. Нарыв вскрылся, и Хонор расплакалась.
– Прошу прощения, мисс, – прошептал Томас. – Вероятно, эти слезы нам очень помогут.
Всадник уже догнал их. Он придержал коня рядом с повозкой, и Томас натянул поводья, останавливая свою серую лошадку. Гнедой жеребец поприветствовал ее тихим ржанием, но та стояла с безучастным видом, не проявляя интереса к ее новому спутнику.
Хонор вытерла слезы, быстро взглянула на всадника, а потом сложила руки на коленях и опустила голову. Мужчина был очень высоким, с обветренной, дочерна загорелой кожей, какая бывает у тех, кто много времени проводит на свежем воздухе. Мужественное лицо, светло-карие глаза. Его можно было бы назвать красивым, если бы в выражении его лица наблюдалась хоть толика теплоты, но его взгляд был настолько безжизненным и равнодушным, что Хонор невольно поежилась. Она вдруг осознала, что они с Томасом совершенно одни на этой пустынной дороге. И она сомневалась, что у старого Томаса был револьвер – как тот, что висел на поясе у незнакомца, нагнавшего их в лесной чаще.
– День добрый, Донован, – обратился Томас к всаднику.
Тот улыбнулся, но улыбка никак не смягчила его лицо.
– Старина Томас и девушка-квакерша, как я вижу? – Он протянул руку и приподнял оборку капора Хонор. Она резко дернула головой, отстраняясь, и он рассмеялся. – Просто хотел убедиться. А то с квакеров, знаешь ли, станется обрядить негритоску в свои квакерские наряды. Но я давно раскусил этот трюк.
Донован снял свою старую помятую шляпу и кивнул Хонор, которая смотрела на него во все глаза, озадаченная его словами.
– Перед квакером не обязательно снимать шляпу, – произнес Томас. – Они не верят в такие условности.
Мужчина усмехнулся:
–
