изменение климатических условий или текущего статуса приводит к нервным срывам. Уровень рождаемости в Европе сведён к нулю. Мы уже на восемьдесят процентов азиаты. Которые, кстати, тоже воспитаны желанием пользоваться всеми ценностями цивилизации, не давая ничего взамен.
– Это закономерный процесс. Наши расы уходят, на их место приходят более жизнеспособные, пассионарные народы.
– К чёрту их пассионарность! Они точно так же поддерживают распущенность, помноженную на дремучую дикость.
– В первую очередь европейцы виноваты в падении нравов сами. Разложение общества достигло таких масштабов, что это позволило пришлым народам без усилий расправиться с вами. Они же ненавидят вас в силу слишком большой разницы в уровне культуры. Беспорядочные половые связи и религиозные предрассудки всегда становились главными причинами крушения цивилизаций в прошлом. Вспомни Рим, Византию, Афганистан, Ирак, Соединённые Штаты.
– Штаты ещё держатся.
– Да какое там – держатся! – махнул рукой Воеводин. – Они погрязли в сытости и конформизме, их внутренние отношения настолько формализованы, что ни о каком выживании речь не идёт. Они уже никогда не поднимутся до уровня мирового жандарма. Вот Китай поднимется, верю.
Ван Бреевен стал печальным.
– Завидую вам, русским. Вы ещё можете заставить себя жить не хлебом единым, а главное – рисковать. Мы уже потеряли это качество.
– Мы не заставляем себя рисковать, – улыбнулся Воеводин. – Мы так живём испокон веков. Но давай не будем углубляться в философские дебри. Что случилось, что ты мне позвонил?
– Пришла пора уходить, – пробормотал Ван Бреевен как бы про себя, поднял голову. – Жизнь неумолима. Стефен, скажи, пожалуйста, ты должен знать, Джона… убили?
Воеводин понял, о ком идёт речь. Мысленно приказал терафиму включить систему аудиозащиты. Теперь их никто не мог подслушать.
– Убили, Людвиг. Почему тебя это интересует?
– В последнее время новостные каналы пестрят сообщениями о внезапных смертях вполне здоровых людей. Технари, учёные, правительственные чиновники… теперь вот сотрудники спецслужб.
– Джон Ву был не простым сотрудником.
– Что происходит, Стефен?
Воеводин помедлил, глядя на панораму Брюсселя двадцать четвёртого века: старинных зданий было много, а высотных зданий мало.
– Людвиг, что тебя держит в Европравительстве? Привилегии, слава? Привилегий у тебя и без того хватает, а слава тебе не нужна. Уходи, пока не поздно.
– Ты не ответил на вопрос.
– Я всего лишь советник Службы безопасности.
Ван Бреевен усмехнулся.
– Вот и ответь мне как советник. Правда, что начинается очередной корпоративный передел мира?
Воеводин выслушал мысленное сообщение бригады сопровождения:
«Горизонт чист. Полевая обстановка нормальная. Потоки внимания в пределах фона».
Это означало, что
