и завывает (иногда Смерть появляется в виде дракона). Ирод просит отсрочки на год, на месяц, на час, на минуту… Но торговаться со Смертью бессмысленно. Тогда Ирод начинает ей угрожать.
Смерть зовет на помощь своего брата Сатану. Князь тьмы – черный, рогатый, голодный, косматый, с вилами. Увидев Ирода, он радуется: «Ух! Много сала! Наше сало! Добрая будет похлебка!» Смерть взмахивает косой – и голова Ирода слетает с плеч, повисая на красной нитке. Сделав свое дело, она уходит, а Сатана, обхватив доставшееся ему «сало», прощается со зрителями и проваливается в ад. Так заканчивается первая часть батлейки.
Вторая часть, подобно многим интермедиям школьного театра XVII–XVIII вв., состояла из цепочки формально едва связанных друг с другом сцен. Эти сцены – пародии, сатиры на быт, типажи, нравы и характеры народов, населявших Белоруссию. Кукольные персонажи плясали, дрались, произносили монологи, рассказывали анекдоты, целовались, лечились, торговали, обманывали друг друга и объедались.
При всей кажущейся хаотичности эта кукольная комедия была отражением действительности, своеобразной энциклопедией жизни и быта белорусского общества своего времени. Об этом задумываешься, когда читаешь многочисленные описания белорусских ярмарок.
Вот одно из них, принадлежащее П. Шпилевскому: «…пятницы (в Клецке) всегда бывают оживлены: съезжаются крестьяне, однодворцы и мелкая шляхта с окрестных застенков; кто везет рожь, пшеницу и гречиху, кто – полотно, лен, сохи, колеса и другие изделия сельской мануфактуры, а кто тащит кур, гусей, индеек, баранов и кабанов. Все это сбывают выгодно и на вырученные деньги закупают у татар кожи, лук, картофель, горох, кукурузу, репу, морковь и прочее, а у жидов – главных представителей… гостиного двора – красные и галантерейные товары, а также табак и готовое платье. Площадь покрыта народом всех типов: здесь бегают жид и жидовка, здесь глазеют шераки и долгополые однодворцы; здесь плетется баба в наметке и синем андараке; здесь рыщут черноволосый цыган и белозубая, смуглая цыганка; здесь, наконец, солидно расхаживает и, покуривая трубку, разговаривает с белорусским хлопцем и батьком серьезный татарин»[34].
Шпилевский Павел Михайлович (12.11.1823, д. Шипиловичи Минской губернии – 29.10.1861, Санкт-Петербург) – этнограф, публицист, театральный критик, популяризатор белорусского народного культурного наследия, кандидат богословия (1847). Родился в семье священника, в 1837–1843 гг. учился в Минской духовной семинарии в Слуцке, в 1843–1847 – в Петербургской духовной академии. По окончании назначен преподавателем словесности Варшавского уездного духовного училища. В 1952 г. переехал в Санкт-Петербург, где работал в Главном педагогическом институте, а затем – учителем в школе при экспедиции подготовки государственных бумаг. В 1846 г. в «Журнале Министерства народного просвещения» под псевдонимом П. Древлянский изданы его первые статьи по белорусской мифологии. Среди многочисленных работ Шпилевского – «Описание посольства Льва Сапеги
