надеть на голову шляпку.
– Мне казалось, я хорошо помнила путь обратно к церкви и к дороге. Надеялась, что отец уже разыскивает меня. Но было так темно. Я почти ничего не могла разглядеть. Мною завладел безумный страх. Мне пришлось долго искать выход к дороге. Голова кружилась. Я то и дело падала. Промерзла, насквозь промокла и испытывала непередаваемый ужас. Мне ведь было всего восемь лет. Я попыталась вернуться к Эльвире, но сбилась с пути. И тогда я сделала то, чего она умоляла меня не делать ни в коем случае. Я стала кричать и звать хоть кого-то на помощь.
Китти посмотрела на свою руку, на палец, где из крошечного заусенца показалась капелька крови. Обводя кончик пальца красным кровавым кружком, она снова слышала звяканье вилок по тарелкам, видела своего отца, стоявшего у окна кухни их маленького и неотапливаемого дома. Она пристально наблюдала за ним, замечая, как он то и дело отдергивает тюль, чтобы посмотреть на заросшую сорняками дорожку, которая вела к входной двери. Она снова ощущала во рту вкус дешевого и слишком жирного мяса. Сердобольная соседка приготовила для них двоих жаркое, чтобы покормить, пока мама все еще лежала в больнице. Китти и саму всего несколько дней назад выписали из клиники после того, как ее полумертвой нашли в придорожной канаве, куда она свалилась в попытке позвать помощь для сестры. Сестры-близняшки, о чьем существовании она даже не подозревала всего двумя неделями раньше.
«Ешь поскорее, Китти, уже поздно». – Отец почти сразу забрал у нее тарелку и вывалил остатки пищи в мусорное ведро. Китти взглянула на часы: без десяти семь. Больше часа до того времени, когда ей обычно положено было ложиться спать.
«Что такое, папа?» – почти испуганным шепотом спросила она.
«Хватит лишних вопросов, Китти, – резко сказал отец. – Тебе пора в постель».
Он почти силком заставил ее подняться в спальню, переодеться в ночную рубашку, затем выключил свет и ушел, даже не поинтересовавшись, не нужно ли ей сначала посетить туалет, расположенный во дворе. Она слышала, как он наводит порядок, звяканье тарелок друг о друга, звон ножей, вилок и ложек, укладываемых в ящик кухонного стола. Внезапно донесся стук во входную дверь дома.
Она сначала села в кровати, затем спустила ноги на холодный дощатый пол и прокралась к скрипучей двери своей спальни. Очень осторожно она приоткрыла дверь так широко, насколько осмелилась, чтобы ей стал виден отец Бенджамин, топтавшийся на выцветшем синем коврике в их прихожей.
«Заходите, святой отец».
Китти успела лишь заметить, как двое мужчин направились в гостиную и скрылись в ней.
– Вы знаете, каким образом ваша сестра угодила в приют Святой Маргариты? – спросил Ричард, возвращая мысли Китти из прошлого в настоящее.
– Моя мама проболела почти всю жизнь, страдая от почечной недостаточности, и, как я предполагаю, отец находил утешение в объятиях другой женщины. Насколько я могу догадываться, мы обе родились в стенах Святой Маргариты, а наша биологическая мать умерла
