и двинулся к выходу, не преминув окинуть Рит и Филию еще одним, но уже презрительным взглядом.
Король дождался, когда храмовые воины покинут круглый зал и негромко произнес:
– А теперь – мигом. Все вон. Ждать с той стороны дверей! Остаются только Эйк и женщины. Быстро!
– Что это было? – с вытаращенными глазами прошипела Рит.
– Предстоятель всего Храма Кары Богов, – пораженно прошептала Филия. – Или, как он любит, чтобы его звали, мастер Лур. Вот уж не думала, что его может сюда занести. Вообще-то мы нанесли ему оскорбление, потому как должны были пасть ниц перед их святейшеством. Хотя, в присутствии короля… Но ненавистью меня окатило.
– Я не об этом! – процедила сквозь зубы Рит.
– А о чем? – не поняла Филия. – Неужели о замужестве?
– Вот уж не знаю, что и говорить, – сказал Хода, и Рит поняла, что кроме них с Филией, Эйка и короля в зале никого не осталось.
– То ли просить прощения, что эту хитрость в свет двинул, не посоветовавшись с вами, Рит и Филия. То ли просить прощения, что это всего лишь хитрость, а не намерение.
– Просить прощение не обязательно, – твердо сказала Рит. – Если это хитрость, конечно.
– Значит, так тому и быть, – кивнул Хода. – А теперь слушайте новости, которые окатывают нас друг за другом, словно мы на полосе прибоя оказались. Жатва то ли завершена, то ли нет, но в деревнях и в городах и нашего королевства, и всех прочих творится непотребное, хотя в Одале вроде дела поспокойнее, чем в Йеране. Не считая севера, конечно. Менгиры большей частью остаются смертельно опасными, да и язвы на шеи продолжают садиться, хотя у многих они зарубцевались и стриксов в таком количестве для исцеления больше не требуют. Храмового бальзама вполне достаточно для того, чтобы сдержать заразу. Но вместе с тем многие подданные впадают в безумство – бьют посуду, всю какую найдут, чтобы в том же безумии побрести по дорогам неведомо куда. Некоторые на юг, некоторые на север, некоторые в другие стороны. И будут так идти до тех пор, пока не собьют ноги в кровь, а потом упадут на колени и поползут.
– Простите, ваше величество, – подала голос Филия, – но мы этого пока вроде бы не наблюдали?
– Так это описал храмовник Лур, – скривился Хода. – Так будет. И я склонен ему верить. Хотя бы потому, что часть его предсказаний уже исполнилась. Посуда бьется, жители исчезают, и некоторые из них обращаются в зверей. Слышали историю Кригера? Я своими глазами видел человека, который обращается в зверя. А старого слугу в Опакуме помните? Старый зверь опасен не менее молодого. И стража доносит, что такого зверья в окрестностях Урсуса уже довольно. Или в твоем доме, Филия, не зверь выбрался из катакомб? Эйк передал мне рассказ Хелта.
– Зверь, – кивнула Филия. – Но мне интересно, как это все объясняет предстоятель Храма?
– Он говорит, что жатва не избыла грехов Берканы, – ответил Хода. – Слишком много их накопилось. И слишком короткой она была, если она, конечно, завершилась.
