водил пальцами по ее тонкой коже, изучая дриаду, каждый сантиметр ее тела, каждый скрытый уголок, и легкая дрожь пробегала по телу девушки.
А потом Сергей взял ее за руку и твердо повел в свое жилище. Почему-то ему хотелось, чтобы она обязательно жила именно там. Скорее всего, это был пережиток его цивилизации. Мой дом – моя крепость, замкнутое пространство собственного мира.
Она покорно пошла следом и походка ее была удивительно грациозной, мягкой и величественной. И даже королевы и принцессы не смогли бы пройтись с большим достоинством.
А потом они снова отдыхали. На этот раз – на мягкой пуховой подстилке его жилища. Точнее – отдыхал он один, а дриада просто лежала рядом, посматривая на Сергея, и изредка, ненароком, щекотя его своими пушистыми мягкими волосами. Так они мирно и лежали рядышком, наслаждаясь присутствием и теплом друг друга, пока Сергей не забылся, не противореча в самом необходимом своему ослабленному организму.
Сон его был недолог, но, тем не менее проснулся он довольно бодрым. И снова в одиночестве. Энергично выбрался наружу.
– Ну что, зеленая? – весело обратился Сергей к неподвижной гусенице, зачем-то дружески похлопав ее по спине. – Как лежится? Жирок нагуливаем?
Гусеница только вяло пошевелила усиками. А Сергей, не зная, чем бы заняться, решил просто побродить по веткам, собираясь осмотреть те боковые ответвления, на которых он еще не успел побывать.
Шел наобум, сворачивая на боковые ветки, которые становились все тоньше и тоньше. И наконец – тупик, совсем тонка ветка, сквозь листву которой просматривалось наличие какого-то открытого пространства. Сергей осторожно, ползком, добрался до самого края. Лег. Пространство, впрочем, оказалось небольшим, метров двадцать-тридцать в диаметре. И все та же густая листва по краям. Ни неба, ни земли не видно. Он с интересом посмотрел вниз, прямо под собой, в небольшую щелку среди густых зарослей. Под ним, метрах в десяти, виднелась другая толстая ветка, идущая почему-то перпендикулярно той, на которой он обитал. Возможно, она росла от другого дерева. Но не сама по себе ветвь привлекла его внимание, а то, что на ней происходило. По ней шли муравьи. Целая колонна. Они шли в два стройных ряда, друг за другом, вполне организованно, неся в своих жвалах плоды разных размеров и расцветок, крылья бабочек, чьи-то огромные клешни и лапы, а также всевозможный строительный мусор. А самое интересное было то, что размер этих муравьев был вполне соизмерим с его собственным размером.
Наверное, и сооружение над головой, это всего лишь улей гигантских пчел, мелькнуло у него. Или все тот же муравейник. Правда, я пока там не видел ни одной пчелы или муравья, но ведь это еще ничего не значит.
И, глядя на останки живых когда-то существ, он подумал, что в сущности ему повезло, что он живет на этой ветке, а не на той, например. Оказаться у этих муравьев на пути ему не очень-то хотелось.
Впрочем, везение это какое-то не такое… Жить в ограниченном пространстве одной, хоть и гигантской, ветке, ему по-прежнему
