Когда принц Аристан вернулся из Оркана и обнаружил, что его отец сошёл с ума, а по всей стране виселицы и братские могилы, Зверь присоединился к отряду юноши и внёс немалую лепту в усмирение расистов. Однако после войны вместо наград получил трибунал за излишнюю жестокость к пленным и неповиновение начальству. Зверем его уже тогда прозвали. С десятником произошло худшее, что может случиться с воином, – ему понравилось убивать.
Впрочем, разбирательства ждать не стал: сбежал, перебив всех, кто пытался его остановить. Бывших сослуживцев, друзей…
Несмотря на мрачный «послужной список», и после побега Зверь по старой привычке продолжал истреблять тёмных магов и банды расистов. За это после ареста его не казнили, а отправили на лесоповал, что, конечно, было милостью относительной.
Да, Арвиэль сильный, да, упорный и находчивый, но он ещё ребёнок. Каким бы умницей ни был мальчик, Зверь всё равно умнее.
– У Арвиэля и Эртана есть шансы?
– Арвиэль с нами из одного шлема самопляс пил, а это не каждый выдержит, – хмыкнул Темар. – Паренёк нам всем как сын родной, и в обиду мы его не дадим, не боись. И Эртана тоже.
– Как бы их уже не обидели, – Грайт выразительно посмотрел на кота, но тот с горестным вздохом развёл лапами: слишком далеко находился хозяин, чтобы домовой мог почувствовать его эмоции.
– Если они двинутся с места, их будет непросто найти, – сказал Прокопий.
– А с собаками? – предложил Берен.
– В городе только охотничьи псы, на дичь натасканные, а нужны ищейки, – мрачно возразил Аким. Странно было видеть невозмутимого полукровку в столь подавленном состоянии.
– Госсподин… у нас есть ищщейка!
Индикатор Преступлений согласно мигнул – как будто бы Симеону.
Уже перед рассветом Арвиэль забылся тяжёлым беспокойным сном, а очнулся от чужого дыхания на лице, чьи-то губы прижались к его рту, и в горло полилась вода. Парень в шоке распахнул глаза, одновременно отпихивая извращенца: первый поцелуй он представлял иначе.
– По-другому ты воду выплёвывал, – вытирая губы, хмуро пояснила Дина.
– Хвала Богине, ты – рыжая, а не зелёный, – пробормотал Арвиэль.
Теперь опешила девчонка. Поколебавшись, положила холодную ладонь на лоб.
– Не убирай, – аватар снова начал проваливаться в сон, но задремать ему не дали.
По груди и животу зашарили руки, вымазанные чем-то жирным, растревожив начавшие было затягиваться порезы и ожоги.
– Это целебная мазь из грибов, она снимет боль, – ответила рыжая на укоризненное шипение.
– Сначала калечишь, потом лечишь?
– Сам виноват. Откуда у тебя шрам на груди? Хороший удар, почти в сердце.
– От людей.
– Как же ты можешь на них работать?
– А ты как?
– Зверь особенный. В Алую Волну моих родителей… повесили за то, что мама была полуэльфкой. Они задохнулись, но Зверь успел меня вытащить
