слюну. Дело уже к вечеру, так что ничего удивительного в том, что ему захотелось есть. Рыбой надолго насытиться не получается. В этом плане сало и мясо куда как предпочтительней. Но есть чужие припасы Романову показалось неправильным. Вот если бы владелец этой еды был бы мертв… Впрочем, об этом уже говорилось.
Приметил берестяную флягу. Добротная такая, литра на два, не меньше. Потянулся к ней и тут же разочарованно вздохнул. Пустая. Раненый вылакал всю воду. Глянул в сторону реки. Плохая затея. Но, похоже, выбора особого нет. Придется опять лакать прямо из нее.
Доел свою рыбину, тут же почувствовав себя куда лучше. Спустился к берегу, напился. Установил вершу. Отмыл котелок, потому как его чистота вызывала серьезные такие сомнения. Набрал воды и вернулся к раненому, все еще не пришедшему в себя. Разложил костерок, запалив его своими «спичками».
Сомнений в том, что в одном из мешочков найдется все необходимое для розжига, никаких. Но вот не хотелось тянуть руки к чужому, хоть тресни. Хм. Правда, при этом без угрызений совести пользовал тот же котелок и собирался использовать флягу. Да и в сидоре полазил. Отметил странные выверты своего поведения, вздохнул и отмахнулся от этих мыслей.
Вопрос встал ребром – как быть дальше. Пока обдумывал ситуацию, отправился на поиски ножа и топора. Как ни странно, нашел довольно быстро. Помогло то, что он запомнил траектории, по которым полетело оружие.
Когда вернулся, вода в котелке уже закипела. Отнес к реке, остудил и перелил во флягу. Попить пока есть. Правда, все одно теплая. Но это меньшее из зол. В любом случае пить теперь он будет либо кипяченую, либо из ключа. И никаких других вариантов. Если только не припечет.
– Ну что, варяг. Будем тебя лечить. Выживешь или помрешь, это как боженька положит. При любом раскладе ты уже не жилец. Так что, может, еще и повезет. Опять же, здоровье у местных должно быть богатырским. По идее. Ладно, чего уж. Приступим.
Раненый все еще был без памяти, поэтому Михаил ворочал бесчувственное тело. Впрочем, доверять этому состоянию он не собирался. Поэтому для начала связал руки, заведя их за ствол липы. Потом снял пояс и уже с его помощью прихватил к дереву торс, чтобы раненый лишний раз не дергался. Вырубил два кола. Один вбил в землю так, чтобы к нему привязать отведенную левую ногу. Второй под правую, согнутую в колене. Пока вязал, варяг издал стон, но в себя так и не пришел. Рана сквозная, так что нужно обеспечить к ней доступ.
Вырезал ветку, прикинув, чтобы диаметр был не меньше арбалетного болта. Очистил от коры. Быстро орудуя ножом, сделал круговые насечки елочкой на четыре яруса. Вроде должно хватить. Обжег ее на огне, чтобы хоть как-то обеззаразить. Хотя и сомнительно, что он как-то может усугубить положение. Потому как хуже уже некуда.
Заканчивая подготовку к предстоящей операции, прошел к реке и из высохшего камыша срезал четыре трубки. Так, чтобы с запасом, уж больно хрупкий материал. Прочистил полость, избавляясь от всей трухи. И под конец помочился в котелок.
Подступившись
