же работа важнее людей, чурка бесчувственная. С чего ты взял, что тебя будут ждать вечно?»
Ответить было нечего.
Егор хлебнул еще, чувствуя, как в носу предательски запершило, а к горлу подкатил ком острой жалости, но отнюдь не к погибшему непрощенному Антону.
Жаль было себя – по-страшному…
Собственная жизнь показалась вдруг никчемной.
Егор шумно вздохнул, а из глаз брызнули слезинки. Расправившая крылья совесть бросилась в атаку. Егор поставил бутылку на пол, перевернулся на живот и уткнулся в тощую, как спина подростка, подушку.
Он не слышал, как открылась дверь, и поднял голову, только когда кто-то сел рядом, а тонкая рука осторожно прошлась по волосам.
– Ну что ты, – мягко произнесла Карина. – Не переживай. Все хорошо. Все хорошо.
Егор проснулся рано утром, оттого что кто-то осторожно скребся в дверь.
Карина спала и только недовольно почмокала губами, когда он вытянул из-под нее свою руку.
В дверь снова поскреблись.
Егор потряс головой и поискал глазами свои трусы, но почему-то их нигде не было. Мысленно махнув рукой, он натянул джинсы на голое тело и осторожно высунул голову в коридор.
На пороге с виноватым видом стоял пропавший шофер.
– Извините, – пролепетал он. – Машина, зараза такая, сломалась в чистом поле, там даже связи не было. Пока эвакуатор вызвал, пока то да се… Я решил: раз вы на рейс все равно опоздали, то не полетите, и не стал билет брать…
Егор шикнул, велел ждать внизу и воровато прокрался в ванную. Наскоро умывшись, он нацепил майку, сунул ноги в туфли и, прихватив чемодан, как вор, выскользнул из номера.
Можно было разбудить Карину и попрощаться по-человечески, тем более после всего, что между ними было ночью.
Наверное, так было бы правильно, но Егор вдруг сам себя запрезирал за вчерашнюю слабость.
Сейчас, когда на улице медленно наливалось золотом солнце, все тревоги казались надуманными и смешными. Глупо даже, что он так вот распустил нюни из-за погибшего товарища, который по большому счету и товарищем-то не был… Чужой человек, не постеснявшийся предать.
А кто обижается на посторонних?!
Другое дело – Карина.
Ох, ни к чему были эти всхлипы у нее на груди, и уж совсем ни к чему – суматошный, горячечный секс, который неизвестно к чему приведет.
Конечно, на тот момент она вовремя оказалась рядом, но лучше бы он переждал один, чем слушать ее тихий голос, успокаивавший и мягкий…
У нее были маленькие, помещавшиеся в ладони груди, а от кожи пахло шоколадом…
Машина летела к аэропорту.
Сконфуженный вчерашним происшествием, шофер старался домчать пассажира как можно скорее. В динамиках душераздирающе орал какой-то блатной хит, про волюшку, воробья и раскрошенный каравай, выводимый на редкость гнусным голосом.
Егор смотрел в окно
