окончания образования, перед выходом в лейб-гусарский полк, будущий император Николай II мог ввести в заблуждение любого оксфордского профессора, который принял бы его, по знанию английского языка, за настоящего англичанина. Точно так же знал Николай Александрович французский и немецкий языки. Остальные его познания сводились к разрозненным сведениям по разным отраслям, но без всякой возможности их применять в практической жизни. Воспитатель-генерал внушил, что чудодейственная сила таинства миропомазания во время Св. коронования способна была даровать будущему российскому самодержцу все необходимые познания…
Смерть Александра III окончательно решила судьбу России. Каждый в толпе присутствовавших при его кончине сознавал, что страна потеряла в лице государя ту опору, которая не давала России свалиться в пропасть. Никто не понимал этого лучше самого Ники. Он взял меня под руку и повёл вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что стал императором, и это страшное бремя власти давило его.
– Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что будет теперь с Россией? Я ещё не готов быть царём! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!
Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал ещё меньше, чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном…
В церкви Ливадийского дворца по православному обряду состоялось крещение невесты нового императора, принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской.
Бракосочетание молодого царя состоялось менее чем через неделю после похорон Александра III. Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы произвести более подходящего пролога для исторической трагедии последнего русского царя.
Наступил день, когда все мы поехали в Москву на коронацию
Приближался день катастрофы на Ходынском поле.
Пять тысяч человек было убито, ещё больше ранено и искалечено. В три часа дня мы поехали на Ходынку. По дороге нас встречали возы, нагруженные трупами. Трусливый градоначальник старался отвлечь внимание царя приветствиями толпы. Но каждое «ура» звучало для меня, как оскорбление. Мои братья не могли сдержать своего негодования, и все мы единодушно требовали немедленной отставки великого князя Сергея Александровича и прекращения коронационных торжеств. Произошла тяжёлая сцена. Старшее поколение великих князей всецело поддерживало Московского генерал-губернатора.
Мой брат, великий князь Николай Михайлович, объяснил весь ужас создавшегося положения. Он вызвал образы французских королей, которые танцевали в Версальском парке, не обращая внимания на приближающуюся бурю. Он взывал к доброму сердцу молодого Императора.
– Помни, Ники, – закончил он, глядя Николаю II прямо в глаза, – кровь
