взглядом на знание. В философии Канта мысль формального мышления связана с понятием абсолюта, а понятие абсолютного мышления у Гегеля также связано с понятием сознания и с понятием абсолютного сознания. Затем Гегель противопоставляет абстрактное и конкретное, с одной стороны, и самопротиворечивую идею, с другой, утверждая, что между этими двумя диаметрально противоположными концепциями всегда есть интервал, который является невозможностью отделить эти абстракции от сознания и поэтому невозможно смотреть на вещи с субъективной точки зрения, то есть с точки зрения той стороны сознания, с которой была разработана теория познания. Тем самым он расширяет идеалистическую модель мышления Канта. В парадоксальном утверждении, что все объекты сами по себе одинаковы или, по крайней мере, один объект содержит все другие, Гегель вводит новое измерение в свою модель мышления в диалектике, объясняя, что это одна и та же субъективная точка зрения. Другими словами, в своем прочтении Канта Гегель переводит разговор с абсолютного на эмпирический, с точек зрения материальности и чистой формы на точки зрения восприятия и самосознания. Но он делает это в рамках позитивистских рамок, которые он нашел в идеалистической философии. Теоретическая форма либо объективна, либо субъективна, но она не может одновременно придерживаться этих двух точек зрения. И поскольку он не может удержать обоих, он разделяет их.
В отношении реального к идеальному Гегель провозглашает, что реальное здесь как абсолютное бытие идеального, но только при условиях, в которых эти две оппозиции имеют силу быть как таковые в действительности. Но на самом деле этого не происходит, поскольку самосознание, субъективная точка зрения исчезает. Поскольку он отказался от своей идеалистической концепции реального знания как объективности и сознания в чистой форме понимания, Гегель вынужден здесь защищать свою теорию познания от атак идеализма. Как он только что продемонстрировал в «Феноменологии духа», не может быть явного различия между существованием и актом познания, поскольку такое различие подразумевает разрыв с конкретным как таковым и, следовательно, с абсолютом как таковым. Это существование есть совокупность существующих форм абсолюта; это акт познания как отождествление формы с материей. Но, как мы видели ранее, это не так. Для Гегеля самосознание, которое Гегель отождествляет с условием его существования, является не мышлением само по себе как таковым, а скорее постулатом своего самосознания как своей очень конкретной самотождественности.
Таким образом, господствующий идеализм Гегеля – это не сознание как таковое, а самосознание как таковое, под видом чистого самосознания. Именно самосознание выступает противодействующим фактором этой оппозиции, связывает реальное с идеальным. В самом деле, самосознание становится простым пониманием само по себе, и это понимание, как и любое понимание,
