представляю я, – подруга с сочувствием посмотрела на молодую вдову, которая совсем недавно похоронила третьего мужа. – Я же прекрасно помню, как мы с тобой познакомились, тебя тогда свекровь из дома гнала.
– Ой, Люсенька, ты же меня тогда спасла, морально. Твоя поддержка была очень вовремя, я ведь удавиться хотела. Так мне было плохо. Только Ромка и останавливал. Кому он, кроме меня ещё нужен. Как вспомню мужа, который матери во всём потакал, и в моих унижениях особенно. Сейчас бы я себя в обиду не дала. И ты знаешь, честно – я ведь не жалела об их смерти. Всплакнула на похоронах, скорее от радости. Я как поняла, что надо мной измываться никто не будет – так слёзы катились уже от облегчения.
– Они своё получили, – поддержала Люся, подругу. – Не убивайся ты так. Ты же не виновата в их смерти.
– Вот знаешь, – Анна задумчиво глянула в окно. – Мне иногда кажется, что виновата. Я ведь с первым мужем долго терпела, крепилась, не плакала даже. Старалась изо всех сил угодить всем, и себя считала виноватой, что не получается семью хорошо содержать. Это я сейчас понимаю, что они оба на меня сели и ноги свесили. Да финансы зарабатывал муж. Но его маменька взвалила на меня всю работу по дому. Знаешь как она на меня орала, что я на сохранение легла, а как вышла из больницы – заставила делать генеральную уборку, с передвиганием мебели. К вечеру по «скорой» – я опять попала в больницу. Врач меня тогда боялся выпускать домой. И это всё на восьмом месяце беременности. У мужа тогда просветление случилось, и он маму свою отправил в санаторий. Даже помогал мне по дому, и не приставал с каждодневными уборками.
– Да, Ань, тяжела женская доля, – вздохнула Люся. – Я ведь по работе часто с таким сталкиваюсь. Когда на беременную женщину взваливают домашнюю работу. Тут один мужик приходил, его жена на восьмом месяце, как и ты, попала к нам с начавшимся кровотечением, думали родит, так он попросил ей кровь остановить, и сразу домой отпустить, а то ему есть будет нечего и посуду кто помоет. Я ему тогда ответила: «Купите посудомоечную машину». Он хамить собрался, но не вышло, рядом охранник Василий, как встал, тот и стушевался. Ты нашего Васю видела?
Анна отрицательно помотала головой.
– Шкаф двухстворчатый, – хохотнув, ответила Люся, показывая руками, насколько он широк. – Обычно хамоватым мужикам одного его взгляда достаточно.
На некоторое время над столом повисла тишина, обе женщины закусывали, каждая в этот момент думала о чём-то своём.
– Ой, я же не договорила, – спохватилась Аня, – начала говорить, что чувствую себя виноватой, и как-то съехали мы с этой темы.
– Ну, и в чём ты чувствуешь себя виноватой? – со снисходительной улыбкой спросила Люся. – Слушаю тебя внимательно.
– Вот смотри, с первым мужем я долго терпела, ждала, а потом начала реветь от горя и безысходности. И, что уж греха таить, от жалости к себе, особенно. И ведь недели не прошло, как он со своей маменькой попал в аварию, и погибли оба.
– Да
