и сокровища его неустанно приумножались. Однажды фараон отдыхал в тени сада от государственных дел и заметил прекрасную девушку. Её фигура походила на тонкий стебель лотоса, глаза – на синие воды Нила, кожа – на золотые пески пустыни, волосы – на черный угль от костров бедуинов. Девушка словно была соткана из солнечного света и утренней росы, – Ярослав на миг замолчал, а меня посетило видение: восхитительная египтянка в традиционном платье, состоящем из куска белой материи, обернутого вокруг тела от щиколоток до груди и поддерживаемого двумя бретелями. Она была удивительно хороша собой, её раскосые глаза с восхищением смотрели на мир, искрясь от радости и смеха.
– Фараон не мог оторвать взгляд от точеной фигуры прелестницы и решил проследить за незнакомкой. Он крался за ней до входа в храм и дальше под его своды. Ничего не видел вокруг Рамсес: ни грозной статуи бога Сета, что строго взирала на непокорных; ни дрожи факельных огней, что отбрасывали свет на мраморный пол; блеск драгоценных камней, что украшали алтарь, не тронул Рамсеса. Не замечая великолепного убранства храма, он подошел к девушке. Её одну видели его глаза.
«– О, прекрасная дева! – произнес фараон. – Ты подобна богине Исиде своей красотой. Ра-солнце, выезжая в золоченой колеснице на небосклон, первым делом бросает взор в твою сторону. Нил восторженно замирает, прекращая свое течение, завидев тебя. Все боги и смертные падают ниц, сраженные твоей дивной прелестью. Вот и я покорен, не вступив в бой. Мои глаза не видят никого кроме тебя. Приди в мой дом, о божественная, спаси меня от страданий жизни без тебя и стать моей царицей!»
Слова фараона тронули сердце девушки и ранили его подобно острой стреле. Отныне она сама желала смотреть лишь в его сторону. В тот же день Нефертари оставила храм Сета, которому поклялась служить жрицей, и стала женой фараона и царицей Египта.
«Нефертари», – я мысленно повторил имя царицы, точно пробуя его на вкус. Оно звучало как забытая, упоительная мелодия. Хотелось вслушиваться в её ноты снова и снова.
– Не было супругов счастливее во всем мире, – Ярослав печально улыбнулся, и я впервые подумал, что у этой истории грустный конец. – Фараон и царица так нежно, так страстно любили друг друга. Они шли рука об руку по жизни. Тридцать лет их любовь не знала устали, и глаза фараона всегда смотрели только на его царицу.
Но шло время, и старость подкралась к ложу Нефертари. Ее фигура не была как прежде стройна: она потеряла ее, даря фараону наследников. Волосы не были как прежде черны: они поседели из-за волнения за жизнь и здоровье фараона. Кожа не была как прежде гладкой и свежей: она покрылась морщинами, каждая из которых – улыбка, подаренная фараону. И однажды взгляд супруга отвернулся от царицы и пал на служанку. Шло время, все новые юные наложницы приходили в покои Рамсеса, куда Нефертари больше не было входа, – я от всего сердца сочувствовал царице, в эту секунду был готов перейти на сторону женщин и подобно им заклеймить мужчин позором за непостоянство и распутство.
