прикрыты, хотя я точно помнила, что закрывала. Но списав на то, что вернулись мои соседки, я прошла в нашу кухоньку, а затем в общую спальную комнату…
– И как, набегалась, мышка? – Воскресенский сидел на моей койке и листал книгу. Судя по корешку, явно мою.
У меня потемнело в глазах. Как?..
– Мы явно не обговорили правила, мышонок. – Мужчина плавно поднялся и направился в мою сторону.
Я отшатнулась и упала бы, если не вцепилась бы в косяк.
– Попытаешься снова сбежать, и тебе не понравится то, что произойдет. – Снова ледяной тон, который выворачивает наизнанку всю душу и вымораживает надежду.
– Я же вам… – глотнула воздух, чтобы не задохнуться в собственном ужасе, – я же вам ничего не сделала…
– Итак, правила, мышка. – Проигнорировав мои слова, он крепко стиснул мою талию одной рукой, а пальцем подцепил подбородок и приподнял, вынуждая смотреть ему в глаза. – Ты не предпринимаешь попыток сбежать, держишь язык за зубами и не рыдаешь – раздражает. И еще, – босс обвел красноречивым взглядом окружающее пространство, – переезжаешь. Тоже молча.
– Зачем я вам? – этот вопрос я крутила в голове целый день. Искала решение, копошилась в памяти, но ничего не находила, потому что у меня за душой ничего нет. Место в общежитии, парочка дешевых вещей и диплом. Больше абсолютно ничего.
– Правильный вопрос. – Дмитрий Сергеевич кивнул. – Но отвечу ли я на него?
– Вы обязаны. – Я просто поняла, что молчание и страх – не выход. И на смену им пришла злость, ведь все же у меня есть кое-что – моя свобода. Но ее пытаются отобрать, только я не позволю.
– Ах я обязан? Ну, хорошо, мышка. – Он надо мной издевался, но мне плевать. Осталось ли что-то от моей гордости? – Тогда слушай…
Босс наклонился ко мне еще ниже и, задевая своим горячим дыханием мои губы, произнес:
– Будешь моей любовницей.
Мои глаза надо было видеть в этот момент! Я, конечно, не дура, и догадывалась, но… Он сказал это так легко и непринужденно. Даже обыденно.
– Думаю, я не подхожу на эту должность, – осторожно подметила я, набравшись смелости.
– И кто же подходит, а, мышка?
– Например, – я вспомнила его секретаршу: высокую, стройную, с грудью пятого размера и такой же приличной попой – совершенный шедевр пластической хирургии, – Ульяна.
– Уже давно планировал ее уволить. – Мужчина поморщился. – Мои партнеры каждый раз получают моральную травму при ее виде.
Он шутит?! Серьезно?? Можно все, что было до этого, тоже будет шуткой? Можно? Пускай злой, неправильной и похоронно-черной, но я даже возьму и посмеюсь! Буду хохотать как ненормальная, до колик в животе.
– Не знала, что у ваших партнеров столь ранимое психическое состояние… – я просто не знала, как себя вести с человеком, у которого настроение меняется быстрее направления ветра.
– Сам
