не понимаю, почему и зачем мысли упорно сворачивают в ту сторону, куда даже смотреть не хочется. Вот почему я категорически против насилия. Заставляю себя сосредоточиться на аккуратно сложенной мебели, на ящиках вдоль стен и еще на чем-то, напоминающем старательно упакованную картину. Кто и зачем это сделал? Кто бросил вещи, о которых заботился настолько, что не поленился все бережно завернуть, прикрыть, поставить на место? Нет, не верю, что какой-то богатый поклонник увез мою незнакомую подругу в далекие счастливые края. Вот так все сложить и продать мог только тот, кто познал серьезные неприятности, а может быть, и трагедию. Не собираюсь распродавать эти вещи. Вещи этой женщины, тут же поправляю себя. Зовут ее Ребекка Мэйсон. Так написано в документах. Сотрудники хранилища уверяют, что телефон ее дать не могут. «К тому же он все равно отключен».
– Непременно тебя найду и верну вещи, – шепчу в пространство, как будто разговариваю с самой хозяйкой, и по спине струится холодок. Начинает казаться, что она здесь, что я действительно обращаюсь к ней… ощущение жутковатое, но решение разыскать незнакомку от этого только крепнет.
Понимаю, что означает данная клятва, и тяжело вздыхаю. Придется вторгнуться в чужое пространство и изрядно покопаться в вещах – только так можно найти способ связаться с Ребеккой и вернуть то, что осталось от ее имущества. Конечно, если она еще жива, уточняю я угрюмо про себя и обхватываю руками плечи, словно сильно озябла.
– Перестань, – бормочу укоризненно. В обычной жизни мрачные настроения мне несвойственны, я даже не люблю смотреть фильмы ужасов. В мире и без того достаточно монстров, вполне реальных; к чему создавать вымышленных?
Элла права: у Ребекки вполне мог появиться благополучный, счастливый повод спрятать прошлую жизнь в чулан. Например, крупный выигрыш в лото. Почему бы и нет? Внезапно с неба сваливается куча денег, и старые вещи сразу оказываются лишними. Конечно, сюжет маловероятный, но все же возможный. Но если так, то почему предположение нисколько не снимает повисшего в воздухе зловещего напряжения?
Чтобы поскорее покончить с угнетающей миссией, бросаю сумку на пол и внимательно оглядываюсь, пока не замечаю в углу ящик с аккуратной надписью: «Личные бумаги». Если где-то и удастся обнаружить контактную информацию, то только здесь.
Два часа спустя все еще сижу, прислонившись спиной к стене, и листаю абсолютно не касающиеся меня документы. Просматриваю школьные табели и бесконечные счета. Читаю юридические бумаги, связанные с крохотным наследством, оставшимся от умершей три года назад матери. Думаю о своей маме. Она из последних сил старалась уберечь меня от отца, а ради собственной защиты так ничего и не сделала. Закрываю глаза и пытаюсь понять, уйдет ли когда-нибудь боль потери или останется в душе навсегда. Мама всегда была для меня самой верной подругой, самой надежной и справедливой советчицей. Интересно, Ребекка была так же близка со своей мамой? Так же страдала после ее смерти, как страдаю я?
Заставляю себя снова сосредоточиться
