его дом Маша и без того вошла уже надломленным цветочком. Авторитетный папаша лишил ее права самой выбирать жизнь, поэтому она, вопреки собственному желанию, поступила на юридический, где проучилась без всякой охоты целый курс, а потом ее вытолкали замуж, увидев в Олеге перспективного супруга, за которым бедная девочка будет как за каменной стеной. О том, что у девочки были собственные желания, никто знать не хотел. Олегу бы вообще показалось смешным, если бы Маша высказала какие-то желания. Он ее одевал, возил на курорты, позволял жить в его роскошном доме, где за всем следила вышколенная прислуга. Что еще надо для счастья? И потому год назад для него стало откровением, что Маша вдруг захотела от него уйти. И даже осмелилась с ним заговорить на эту тему.
– Я тебе уйду, – лениво пообещал он. – Еще раз только попробуй со мной на эту тему заговорить…
Чтобы закрепить в ее куриных мозгах серьезность намерений, Олег потащил Машу в спальню и уж там отвел душу, впервые не попытавшись сдерживаться. И когда она вопила от боли, он со свойственным настоящему самцу высокомерием думал, что это – крики страсти. И когда наутро она, синяя от его щипков, решительно собрала чемодан, Олег удивился, да так, что не сразу нашелся что ответить.
А потом он ее ударил.
Наверное, она все равно бы ушла. Решимость, горевшая в ее глазах в тот момент, не угасала долго, вплоть до момента, когда она уползла в ванную, вытирая разбитый нос и поскуливая, как щенок. Но, даже получив урок, Маша начала отбиваться от рук, и потому Олегу пришлось распускать свои, что, казалось, только раззадоривало ее. И теперь следить за хозяйкой приходилось прислуге, которая докладывала Олегу о каждой попытке этой дерзкой соплячки свинтить. Но она оставила все попытки после того, как ее мамаша, высокомерная красавица, увядающая королева, вдруг обнаружила у себя рак. И Олегу доставило невероятное удовольствие наблюдать за унижением всей семейки, пришедшей к нему на поклон. Особенную радость он испытал, когда просить за мамашу принялась его благоверная, унижаясь, стоя на коленях. Тесть, кстати, просил не так горячо. То ли смирился, то ли давно бегал налево. Олег долго хохотал, когда узнал, что тесть имеет схожие интересы с ним и похаживает к госпоже вроде Вероники, только классом пониже.
Конечно, он заплатил за лечение тещи, не чужой все-таки человек, отправил ее в Израиль, с удовольствием устраивал конференции по видеосвязи, хихикая, когда теща, лысая, с обмотанной тряпкой головой, угодливо рассыпала перед ним бисер. Но даже тогда Олег подсознательно думал, что жена еще не оставила своих попыток обрести свободу. И это даже добавляло в его семейную жизнь некую перчинку, хотя все попытки Маши вырваться из его тенет были совершенно беспомощными, пока не прекратились вовсе. Теща все никак не хотела выздоравливать, и денег на ее лечение уходило немерено.
Он заблокировал карты жены, установил программу-шпион на ее телефон и периодически поглядывал, где она пропадает, с огромным удовлетворением отмечая,
