десятирублевика. Причем последней очень не повезло, не любили, как видно, ее монетных дел мастера. Просто ну очень некрасивой они ее изобразили. Невероятно. Я бы на месте матушки-императрицы их всех за эдакое творчество на плаху послал, честное слово. Впрочем, кто ее знает, может она именно так и поступила. Неспроста ведь ее Кровавой кликали?
А вот более поздних императоров и императриц мне не встретилось. Ни Екатерины Второй, ни Павла Петровича. Впрочем – и ладно. Все равно барыш куда как хорош оказался. И, что важно, совершенно безопасным в плане разных трах-тибидохов. Просто случись по-другому, то рядом со столом уже бы отирался и печально сопел Анисий Фомич. А то и самого Филата Евстигнеевича бы принесло, этот старый хрыч не станет миндальничать, на то он и старший по нашему дому. Всем подъездным он начальник и… И кому-нибудь еще наверняка командир. Трубам там, или мышам.
Да и вообще последний отпускной день, прямо скажем, задался. Я никуда не бежал, ни с кем не дрался, не пытался добыть то, что мне, признаться, вовсе не нужно. Нет, я просто наслаждался небольшой передышкой, в тишине и покое. Собственно, я даже телефон отключил.
А еще я отлично выспался, поскольку видения меня не тревожили совершенно. Впрочем, тут даже не знаешь, к добру это или нет. С одной стороны, спокойно спать – это прекрасно. С другой – лето перевалило на вторую половину, скоро в утреннем воздухе станет чувствоваться прохлада и предосенняя терпкость, дни станут короче, а листва начнет потихоньку желтеть. А я, между прочим, меньше половины положенных предметов нашел. Эдаким макаром я не то, что до останннего дня не успею, но и до Нового Года не управлюсь. И вряд ли меня Великий Полоз за такую нерасторопность по голове погладит.
Но это все было вчера, а сегодня я таскаю коробки, чихаю от пыли и искренне сожалею о том, что за каким-то лешим не майку с джинсами на себя натянул, а рубашку и костюмные брюки. И жарко, и угваздал я их по полной.
Все когда-нибудь кончается, и ближе к вечеру я, опухший от выпитого чая, страдающий изжогой от количества съеденной сдобы всех видов, грязный и пропотевший до ужаса, смог плюхнуться в свое кресло, вытянуть ноги и закрыть глаза. Кроме меня в полуподвальной комнатке никого не было, ушли две моих соседки по помещению наверх, лясы точить, благо наша начальница Розалия Наумовна к высокому руководству отбыла, то ли с отчетами, то ли на поклон, с целью выбить хоть какие-то фонды. Ну, а мне только того и надо было, ибо здорово я устал. Настолько, что почти сразу задремал.
Одно плохо – отдохнуть особо не получилось. Только я немного опечалился на тему того, что видений нет, и кто-то сверху меня услышал. Услышал, и отсыпал очередную порцию туманных загадок. В обе руки отсыпал.
И первое, что я увидел – мужской перекошенный в крике рот, и выпученные глаза. Ну, оно неудивительно, когда тебя душат, то и не такую рожу скорчишь. Двое крепких парней деловито убивали третьего на широченной кровати, а стоящая рядом с ними невысокая миловидная женщина
