перегаром.
– Не уверен, что…
– У вас всё получится. Я помогу. Приступайте.
Делать нечего. Отставив стул, я шагнул навстречу молодым людям, которые совсем ненамного были старше меня. Робость, секунду назад заставлявшая моё сердце биться не совсем ровно, исчезла, вместо неё появились удальство и злость, знакомые по предыдущим схваткам в подворотнях.
Дальше действие происходило, как в плохом боевике. Поняв по моему виду, что я задумал, один из парней, Жорж, провёл молниеносный боковой удар левой мне в голову. Почти провёл. Ловко это у него получилось, но я подался чуть назад, и атака была нейтрализована. Пролетев мимо моего носа, кулак врезался в физиономию Алекса, отчего последний растянулся на полу.
Раздосадованный оплошкой, Жорж пришёл в ярость; лицо его налилось кровью, губы стиснулись в узкую полоску. Следующим ударом, прямой правой, он хотел припечатать меня к стене, но опять едва заметный уклон и… кирпичная стена, задрапированная тканью, устояла, а мой противник с глухим рычанием опустился на колени, держа на весу онемевшую руку. Наверняка, кисть у него была сломана в двух или трёх местах.
Вот, собственно, и всё. Я вернулся к дону Кристобалю и с неведомой мне прежде невозмутимой весёлостью принялся за прерванную трапезу. Я чувствовал себя молодцом. Особенно мне понравилась собственная реакция и скорость движений. Испанец, с невинным видом наблюдавший за схваткой, зевнул, прикрывая рот ладонью, и, опрокинув очередную стопку, принялся за багряно-красный приправленный сметаной украинский борщ.
Федотов-младший побледнел, руки его непроизвольно сжались в кулаки. Сколько-то мгновений он стоял неподвижно, не зная, как быть. Наконец, придя в себя, он дал указание позаботиться о своих пострадавших товарищах. После чего круто повернулся и вышел вон. Остатки его компании – две девушки и ещё один парень – последовали за ним.
– Спокойствие, господа! – произнёс распорядитель, обращаясь к притихшим посетителям ресторана. – Все недоразумения разрешены. – Он и двое его помощников переправили горе-драчунов в подсобное помещение – одного увели под руки, другого, Алекса, оттащили подмышки. Кажется, приезжала скорая, которая увезла Жоржа в травмпункт.
Подождав, пока я закончу с едой, испанец опрокинул последнюю стопку водки, запил её охлаждённым апельсиновым соком, слегка осоловело глянул на меня и сказал:
– Сейчас сюда прибудет ОМОН. Нам ведь ни к чему лишние приключения, верно? Потому – уходим.
Дон Кристобаль расплатился, и мы покинули заведение. На выходе мой спутник зацепился ногой за едва заметный порожек, и мне пришлось поддержать его, чтобы он не упал. Вдогонку донеслось:
– Один из них – Квазимодо, детдомовский. Это тот, который моложе. Он так переменился!.. Но я узнал его.
Квазимодо – моя кличка.
Когда мы уже оказались на улице и отошли на несколько шагов, я оглянулся, и мне показалось, что из ресторанных дверей нас провожают чьи-то внимательные глаза.
Глава
