style="font-size:15px;"> Плевал я на неприятности. Я всегда на них плевал. Имя дороже. «Курск» нам еще даст. Вот увидите. Офицерство очень плохо настроено. Раздражают высшие чины. Воры и негодяи…
Интересно, что «Курск» всколыхнул общество. Буквально через несколько дней самолет с военными недалеко от Поти разбился – 87 трупов – никто не отреагировал. А тут все переживают. Омоновцы в Чечне гибнут – слабые попытки посочувствовать. Молодежь в Чечне гибнет пачками – горе только матерей.
А «Курск» грохнулся – национальный траур.
Адмирал М. требует от членов комиссии полной секретности и врет прессе. Его у нас называют «сукой». Кто-то сказал: «С такой фамилией, как у него, порядочные люди – большая редкость…»
Набрел на книгу Тома Кленси с его «Октябрем». Может, сюжет и достаточно интересный, но мне читать мешают детали. Такие как «пять свитеров, надетые друг на друга – обычная одежда для этих мест». И в прямой речи море пафоса…
Подводники с пафосом не говорят. И вообще, люди, переживающие пафос, с пафосом не говорят. Это глупость…
Представил себе «Курск» и то, как люди бегут, и воду, падающую сверху не струей, а таким кубом многотонным, который размазывает по палубе, и срывающиеся приборы, и тела, и вспыхивающие щиты, и темноту, и вот я уже иду по корме, много раненых, ушибленных, растерянных людей. Офицеров-то всего трое, остальные по душевной крепости не в счет. Их просто за руки можно распихивать – не соображают. Они придут в себя, но не сейчас. Пытались собрать фонари, пищу, свитера. Вода…
После трагедии столько человек захотело служить, что просто удивительно. Правда, говорил с преподавателями училища. На 100 человек курсантов – 2 гения, остальные, как бы это помягче, идиоты. Я раньше думал, что все люди примерно такие же, как я. Оказалось, нет. Меня это расстроило.
Интересное дело: наши подводники умнее и изворотливее всех остальных. Наши адмиралы подлее и изворотливее. Когда ум перетекает в подлость, с майора что ли?..
***
В Питере проходила конференция о русском языке. Парочка академиков встала на защиту великого и могучего. Они против вывесок, рекламы, телевидения и мата. Трогательное сочетание. Против них – Гранин и я. Гранин официально, а я для официального еще не дорос. Гранин говорил о том, что культуру нельзя насадить, а я говорил, что язык тоже живое существо, чуждое чиновничьей селекции.
***
Эмма Григорьевна Герштейн, 97 лет, заметила, когда я поздравлял ее с текущей датой: «Волошин (руководитель кремлевской администрации) – Кощей Бессмертный». – «Эмма Григорьевна, с чего вы взяли?» – «А вы видели его лицо?»
А Путина она называет «Укороченным» – говорит, что раньше он был Лилипутиным.
Бабушка интересуется политикой и потрясающая актерка. На заре перестройки она продала свою квартиру за заботу. Заключила договор с фирмой. Та должна была ей пожизненно платить 1000 рублей, а она после смерти отдавала им свое жилье.
Она
