хижины.
Пленных не пришлось подгонять ударами палок. Они добросовестно восстанавливали сгоревшие хижины, гнули спины на маисовых полях, рубили сахарный тростник, выдавливая из сочных стеблей сладкую жидкость в глиняные кувшины, строили большие и малые пироги, ловили в реке аллигаторов, а в море рыбу и кормились тем, что сами добывали. Их вождь работал наравне со всеми, но Катул чувствовал, что его слово является законом для воинов племени аллигаторов. При появлении Катула людоеды падали на колени и склоняли головы.
Тело великого вождя племени грифов, украшенное головным убором из перьев хищной птицы, туго обернутое в белоснежную хлопковую ткань, торжественно пронесли к огромной пирамиде из дров и бережно уложили на расстеленные циновки на ее вершине. Семь отобранных, связанных по рукам и ногам пленных каннибалов привязали к столбам и обложили плавником. К их ногам уложили трупы павших воинов грифов.
Племя неподвижно стояло в ожидании, и каждый держал в руках глиняный кувшин и лопатку для сбора пепла. Вечернее солнце брызнуло последними алыми лучами на скорбящих людей и скрылось за оранжевыми горами. Из глоток сотен людей племени вырвался зов к духам смерти с просьбой не мучить душу почившего вождя: «Тимукуа! Каан!». Забили барабаны, и фигура танцующего жреца заметалась у поленниц, поджигая их факелом. Пламя метнулось к звездному небу, и Катул ощутил все тот же страшный запах печеного мяса, который преследовал его даже во сне. Треск барабанов не мог заглушить вопли несчастных пленных людоедов, ноги которых уже пожирало жадное пламя.
Молодой вождь с повязкой вокруг головы, богато украшенной перьями, обратил взор на неподвижно стоящих женщин. Его глаза, отражающие пляшущие огоньки ритуальных костров, увидели стройную красавицу Кими, освещенную светом гудящего пламени, и он ощутил всю боль утраты в душе любимой женщины. Понимая, что приблизиться, обнять и утешить ее не в обычаях племени, он лишь молча стоял чуть впереди своих воинов, скрестив мускулистые руки на груди.
До глубокой ночи бушевало погребальное пламя и лишь когда все костры догорели, люди собрали пепел в глиняные кувшинчики и понесли на вытянутых руках к обрывистому берегу моря. С высоких скал в черную воду на лунную дорожку полетели сотни кувшинчиков под нескончаемую барабанную дробь. Так племя грифов попрощалось со своим погибшим вождем и павшими воинами.
После проведения ритуала самые могучие мужи племени направились к Катулу и предложили позволить им истребить всех каннибалов до единого. Но молодой вождь не внял их просьбам и повелел на следующий день отпустить пленных.
Увидев недовольство среди столпившихся воинов, Катул поклялся вспороть живот каждому, кто осмелится не выполнить его волю, а самого ретивого в ярости огрел посохом так, что хрустнули кости на его плече и выкрикнул:
– Трусы! На колени! Вы хороши драться только с безоружными! Великого вождя не смогли защитить своими телами, а в его смерти осмелились винить более умелых и храбрых воинов
