было лето.
– Хорошо… скажем, лето шестьдесят второго года. – Доктор Стрейкер черканул в блокноте несколько слов. – Как звали вашу мать в девичестве?
– Эмилия Редфорд.
– Она умерла, если я правильно помню, десять лет назад?
– Да, сэр. У нее было слабое сердце – аневризма, сказали нам. Это выяснилось только после ее смерти.
– Печальная история. Вы единственный ребенок?
– Да, сэр.
Доктор Стрейкер пристально вгляделся в мое лицо:
– Я вот думаю, не передалась ли вам сердечная слабость по наследству. Поверхностный осмотр показывает, что сердце у вас вполне здоровое, но, может, вы когда-нибудь страдали одышкой, сердцебиениями, головокружениями, обмороками?..
– Нет, сэр, я росла очень здоровым ребенком. Матушка с тетушкой всегда следили, чтобы я хорошо отдыхала, много двигалась и не перевозбуждалась, но они никогда не упоминали про сердце.
– По крайней мере, это обнадеживает. – Он опять черкнул в блокноте. – И что было дальше?
– Я жила со своей двоюродной бабушкой с материнской стороны Вайдой Редфорд, пока мы не… пока она не скончалась в прошлом году. После этого я уехала в Лондон, к дяде Джозайе, – он брат тетушки Вайды, а значит, приходится мне двоюродным дедушкой…
Я снова говорила сбивчиво и нескладно.
– У вашего дяди есть свои дети?
– Нет, сэр. Как и тетушка, он никогда не состоял в браке.
– Понятно. Прошу прощения, а каковы ваши финансовые обстоятельства? У вас имеются собственные деньги или только виды на дядино наследство?
Что-то в его тоне испугало меня пуще прежнего.
– У меня есть небольшой доход, сэр, оставленный мне тетушкой… около сотни фунтов в год. А дядя мой совсем небогат. Он говорит, все его имущество стоит лишь несколько сот фунтов.
– Понятно. Теперь давайте поговорим о вашем психическом здоровье. Как мисс Эштон… – доктор снова глянул в листок, лежащий у него на колене, – вы сказали моему помощнику, что никогда не страдали душевным расстройством. Но принимая во внимание, что вы прибыли сюда под вымышленным именем и здесь перенесли тяжелый припадок, почти наверняка вызванный продолжительным и очень сильным психическим возбуждением, я должен спросить, не желаете ли вы что-нибудь добавить к показаниям мисс Эштон?
Снова все поплыло у меня перед глазами, и сердце заколотилось. Да, я могла бы кое-что добавить, подумала я. Но тогда меня точно не выпустят отсюда. Текли секунды, доктор Стрейкер не сводил с меня чуть ироничного взгляда.
– Я не… не припомню ничего необычного.
– Прекрасно, – произнес он после томительно долгой паузы. – А теперь я должен навестить других своих пациентов. Вам же тем временем надлежит оставаться в постели и согреться хорошенько. Белла растопит камин, когда вернется с вашим багажом.
– Сэр, вы отправите телеграмму моему дяде?
– Разумеется. Ближайшая телеграфная контора находится в Лискерде, в добрых сорока минутах
