штурм! Ура-а-а-!!!
Выход из непростого положения нашел бывший член Центробалта унтер-офицер Г.П. Галкин, предложивший объявить, что вино из царских подвалов в ознаменование победы революции передается матросам и солдатам и будет ежедневно отпускаться представителям частей из расчета две бутылки на человека в день. Но если с вином из погребов Зимнего дворца, хоть таким образом, но удалось навести относительный порядок, то с множество других винных складов в столице проблема осталась.
Что касается матросов, то, после взятия Зимнего дворца, наводя «свой» порядок в центре города, они много внимания уделяли пьяным. Однако число пьяных при этом не только не уменьшалось, а, наоборот, увеличивалось. При этом пьяницы вовсе не избегали матросов, а, наоборот, начали сбегаться со всего города к стоящим на Неве кораблям. Вскоре у каждого из кораблей шли массовые попойки. Причиной этого был теплый прием нередко оказываемый матросами братскому питерскому люмпену. Кроме этого матросы не брезговали и торговать излишками.
При этом, свергнув Временное правительство, революционные матросы совсем не торопились возвращаться в Кронштадт и Гельсингфорс. Еще бы, ведь в Петрограде перед ними раскрывались такие перспективы, от возможности прильнуть к нескончаемым винным запасам до вседозволенности в экспроприации ценностей у буржуев!
В те дни в столице распевали частушки:
Ходят волны по реке
Белыми барашками.
Переполнен Петроград
Матросскими рубашками…
Из воспоминаний анархиста Ф.П. Другова: «…Вспомнили, что помимо царского вина есть еще вино в других подвалах города. На помощь солдатам пришли доброхоты из народа, которые разведывали, где находятся частные погреба и наводили солдат на мысль о разгроме этих погребов. Для ВРК (Военно-революционный комитет – В.Ш.) наступил самый критический период за все время переворота. По улицам бродили пьяные банды, терроризируя население стрельбой. Разгорелась вражда между солдатами и большевиками, иногда противодействовавшим погромам. В силах революции намечался раскол. В ВРК царило смятение. Телефоны заливались пронзительным треском: «Громят, громят!» Дежурный член комитета снимал трубку и автоматически уже спрашивал только: «Где?», записывал адрес и тут же вешал рубку. Вопли и подробности его уже не волновали… Все свободные от караула солдаты латышских полков, состоявшие почти сплошь из большевиков с анархическим уклоном, были высланы на грузовиках для ликвидации погромов. Но это было непросто, солдаты громили винные погреба при полном вооружении, а иногда даже под прикрытием пулеметов. На улицы, где кутили солдаты, нельзя было высунуть носа, кругом носились пули, это солдаты отпугивали штатских от вина. Случайно подвернувшихся солдат из других частей силой затаскивали в погреб и накачивали вином. При такой обстановке, естественно, всякое появление большевиков вызывало форменное сражение, рабочие стали отказываться от участия в ликвидации погромов. Матросы
