вами покаявшись, как на духу…Я вижу себя нарушителем правил,
сменившим эмпатий шанс на чепуху…
Какой же он всё-таки бестолковый,
небось, вы подумали неспроста,
когда в энный раз ухажёр этот новый
подкатом своим вас немного достал…
Простите меня… Пред моими глазами
ваш взгляд утомлённый, в котором укор
за то, что собой и сейчас слишком занят,
забыл ваших перипетий перебор…
Хочу, чтоб поправилась ваша дочурка
и чтоб покой вновь светлел в ваших глазах,
тогда вот и встретиться было бы чудно
вам с тем, кто готов вас носить на руках…
Вы никак не даёте мне шанса
к вам приблизиться хоть на чуть-чуть…
Рядовым персонажем миманса
мне мою роль осталось тянуть.
Вся изнылась душа, истерзалась,
превратилась в негожий лоскут,
словно мне за словесную шалость
рока хлёсткий, безжалостный кнут
отхлестал мою душу за дерзость,
что посмела вас нагло желать…
Но как в этом желании пелось…
Словно это сама благодать
наполняла шальной песней душу
самым древним и сладким грехом,
а я песнь эту новую слушал
и записывал жадным стихом.
А теперь мне всего-то и надо
окунуться бы в ваши глаза,
лишь бы вы хоть на миг были рядом,
чтобы пересеклась бы стезя
моя с вашей стезёю чужою,
мне неведомой до сих пор,
но задевшей меня, как ожогом,
в коем я прочитал приговор,
обрекающий впредь мою душу
на скитанья в мечтаньях о вас,
мир мой прежний мгновенно разрушив,
утвердив надо мной свою власть.
Отступиться от вас нету мочи,
да я этого и не хочу…
Словно бы посреди мрака ночи
я зажжённую вижу свечу
и иду на огонь этот слабый,
на манящий вдали огонёк,
а идти не дают чьи-то лапы,
видно, их подсуропил злой рок,
чтоб надежды в душе не осталось,
как у запертого на краю
бездны то ли в фиаско, то ль в радость,
что меняет судьбу на корню
удалому любимцу Парнаса,
вдруг понявшему – он в западне…
Умоляю дать капельку шанса,
чтоб к вам малость приблизиться мне.
Вы меж де-факто и де-юре,
наверно, так утомлены,
что новенькие шуры-муры
вам, может, вовсе не нужны.
Или вы так любвеобильны,
что можете себе вполне
позволить флирт, пока невинный,
ещё один на стороне.
Что ж, стрелы моего амура
в вас вожделенья видят цель
и начинают шуры-муры,
презрев прелюдий канитель.
Амур мой многому обучен,
как говорится, зуб даю,
что будет вам со мной не скучно,
как в шторм бродяге-кораблю…
Но мой
