отмахнулся Алешка. – Вроде мусора. А может, он сам разваливается. Потихонечку. Я второе не буду, – Алешка вскочил. – У меня наблюдения простаивают. Я там такое открытие сделал!
– О господи! – вздохнул папа.
– А чего? – обиделся Алешка. – Всем можно открытия делать, а мне нельзя?
– И что же ты открыл? Надеюсь, не подводный люк?
Алешка, убедившись, что в кают-компании никого, кроме нас, не осталось, шепнул:
– Двуногую рыбу. Всю в пузырях. Прямо под нами проплыла. Только Рыбкину пока не говорите. Это ему сюрприз будет.
Капитан и папа опять переглянулись.
Капитан встал и вышел. И очень скоро вернулся:
– Сергей Александрович, я попрошу вас подняться на палубу.
Мы, конечно, за ними.
Капитан и папа стояли на мостике, а мы у них за спиной.
– Наблюдайте, Сергей Александрович, – сказал вполголоса капитан, – я сейчас дам команду включить акустическую защиту. – Он щелкнул на панели управления каким-то тумблером и что-то сказал, нагнувшись к микрофону.
Ничего особенного не произошло. Только недалеко от нас на поверхность моря вылетело что-то вроде черной круглой пробки. Вроде чья-то башка.
– Аквалангист, – сказал папа. – Тот самый мусор, что вертолет сбросил.
– Шпионская морда! – выругался капитан. – Двуногая рыба. Ничего, он теперь неделю глухим будет. Как наш боцман.
Потом мы узнали, что, как боевой корабль особого назначения, «Афалина» была оборудована системой акустической защиты от вражеских подводных диверсантов. Чтобы, например, никто из них не мог подкрасться к ней и заложить мину.
Система очень простая. Вроде Алешкиного визга. Или свиста. Особый прибор создавал под водой вокруг корпуса корабля ультразвуковой защитный пояс. Для аквалангиста это все равно что рявкнуть ему в ухо самой большой духовой трубой. Или трахнуть по башке самым большим барабаном.
Тем временем вертолет снова сорвался со своей площадки и низко-низко над водой помчался к аквалангисту. Под брюхом вертолета на тонком тросе висело что-то вроде корзинки. Она подцепила его и втянула в брюхо вертолета. Где, надо думать, ему оказали первую помощь, как пострадавшему от артобстрела.
– Не нравится мне это, – сказал папа.
– Да наплевать, – легкомысленно отмахнулся капитан.
– Кто-то корректирует их действия.
– С моего борта?
– С вашего борта.
– Не может этого быть!
– Может, – просто и спокойно сказал папа. – У нас на борту – вражеский человек. Подумайте, кто это может быть.
– Из экипажа – никто! – твердо произнес капитан. – Я сам его формировал. Я отбирал каждого матроса, как саженец для своей дачи.
– А ученые? – спросил папа. – Их вы хорошо знаете?
– Совсем не знаю. Но знаю точно: если среди них есть враг, то это Рыбкин!
– Почему?
– Болтает
