поднос с глубокой тарелкой борща, стейком и салатом. Ася придерживает дверь кухни, выпуская меня в зал.
– Смотри не расплескай! – озабоченно бормочет вслед тетя Тома.
Кто, я? Да я самая аккуратная официантка на свете! За последние полгода столько подносов перетаскала, что могу донести хоть с закрытыми глазами.
Я направляюсь к мажорам, и они оживляются:
– А вот и наша еда!
Делаю последний шаг к столику, но внезапно спотыкаюсь обо что-то. Поднос выскальзывает у меня из рук, и я успеваю увидеть, как под стол быстро ныряет серебристая босоножка.
В моем лице, должно быть, паника. В глазах Доминики – торжество.
Поднос грохается к ногам, опрокидывается плошка с борщом, свекольная река с ошметками картошки и капусты разливается по всему полу. Стейк отлетает к барной стойке. И как раз в этот момент порог кафе переступает загорелая женщина в белом брючном костюме и белых туфельках на шпильке.
– Что за бардак?! – вопит она.
Только бы ни санэпидемстанция, мысленно молю я, а вслух выпаливаю:
– Я сейчас все уберу!
– Это что за растяпа? – рявкает она, поворачиваясь к Виталику.
– Анжела Григорьевна, это Маша, наша новенькая. Она очень старательная, – вступается за меня Виталик.
Я каменею, услышав ее имя. Передо мной – хозяйка, которую я еще ни разу не видела. Меня привела на замену уволившаяся официантка, а хозяйка как раз накануне уехала в отпуск в Турцию. И вот теперь вернулась – загорелая, в белом костюме. А тут капуста по всему полу валяется! Кто угодно озвереет!
– Я все уберу! – Я присаживаюсь на пол, собираю осколки, в спешке до крови режу ладонь и прикусываю губу.
– Идем отсюда! – командует Доминика своей стае.
Кроссовки, туфельки и босоножки, смеясь, встают из-за стола.
– Уже уходите? – бросается к ним хозяйка, лебезя перед золотой молодежью. – Мы сейчас все переделаем. За счет заведения!
– Мы уже сыты, – слышу презрительный голос Доминики.
– Ненавижу запах капусты, меня сейчас стошнит! – цедит ее белокурая подружка.
Дэн швыряет на стол купюру и, не взглянув на меня, обнимает за плечи Доминику и ведет к выходу.
Я смотрю им вслед, униженная и поверженная, стоя на коленях среди беспорядка, который учинила Доминика. Хочется верить, что она не со зла, и это случайность…
Но Доминика на секунду оборачивается в дверях, взлетают в воздухе цветные косички, словно павлинье оперение. В ее взгляде – торжество победительницы. Для нее это – всего лишь розыгрыш. Для меня – большие неприятности. Только бы не потерять эту работу! Ведь она мне так нужна.
– Кстати, – Доминика поворачивается к стойке, и Виталик выпрямляется по стойке смирно. – Кофе у вас отвратительный. Просто помои!
Бармен понуро горбится.
Хлопает дверь. Мажоры уходят. А я быстро ползаю по полу, собирая осколки в мусорное ведро.
– Уволена, –
