шлейф черного дыма, небольшой транспортник возвращался к острову Катандуанес…
Поглядывая на дымящий двигатель, второй пилот подсказал:
– На юге этого острова у города Вирак есть аэродром с полосой подходящей длины.
– Нам бы до северного побережья дотянуть, – с сомнением процедил командир и посмотрел на приборы.
До острова оставалось около сорока километров. Высота была чуть более тысячи метров. На одном движке транспортник «в горизонте» не тянул, выдавал лишь половину от максимально возможной скорости и терял каждую секунду три-четыре метра высоты.
– Не дотянем. Рухнем где-то здесь – на территории полигона, – стиснув зубы, проворчал командир. – Приготовься – будем сажать на воду…
Ровно через четыре минуты транспортник вывалился из низкой облачности. Ощетинившись максимально выпущенными закрылками и неуклюже покачивая плоскостями, он приблизился к серой поверхности океана. Перед касанием водной поверхности самолет задрал нос, пытаясь снизить скорость до минимальной. Однако это не помогло. Зацепив волну хвостовым оперением, он неуклюже клюнул носом и, кувыркнувшись, зарылся в воду. В поднявшемся фонтане брызг мелькали то обломки крыльев, то двигатели, то части фюзеляжа…
Через мгновение все стихло. Не осталось даже волн, поднятых от падения воздушного судна. Лишь на пределе видимости – примерно в полумиле от места трагедии – покачивалась океанская моторная яхта.
Глава первая
Российская Федерация. Москва; район Южное Тушино. Настоящее время.
Патруль, состоящий из трех сотрудников полиции, дежурил на пересечении бульвара Яна Райниса и улицы Туристской. Новенький автомобиль бело-синего окраса с выключенными проблесковыми маячками стоял возле южной стороны бульвара, так как противоположная сторона принадлежала соседям из Северного Тушина.
Смена проходила на удивление спокойно: глубокая ночь, безветренная и теплая погода, редкое движение автомобилей и почти полное отсутствие пешеходов. И ни одного правонарушения. С одной стороны, это было хорошо – все ж таки преступность разрушала нервную систему не только простым гражданам, но и блюстителям порядка. С другой – если наряд за время дежурства не произведет задержаний, то начальство обязательно изойдет желчью. «В чем дело?! – огласит свой кабинет громогласным басом подполковник. – Опять всю ночь продрыхли в машине? А правонарушителей я за вас ловить буду?!»
Город спал; на востоке понемногу светлело небо. Примерно через час должно было взойти солнце, а ровно в восемь утра у трех сотрудников полиции заканчивалась смена.
– Скукота, – зевнул прапорщик полиции. – Ни одного происшествия.
– Вот именно, – поежился лейтенант – старший патрульной смены. – Надо хотя бы одного алкаша задержать, а то опять премии лишат…
Сидевший за рулем сержант не отреагировал на разговор коллег – уложив затылок на подголовник
