копию своих документов, которую сделали вчера при регистрации, он пошёл в полицейский участок. Там задумчивый офицер сказал, что ни городская, ни туристическая полиция паспортами не занимаются, и отправил Одинцова в прокуратуру.
Отель «Карибская мечта» был выбран за близость к офисам государственных служб. Переходы из одной конторы в другую занимали считаные минуты. Энергичная сотрудница прокуратуры перезвонила для проверки в отель и в Эль-Рей; убедилась, что Одинцов говорит правду, составила протокол и выдала заверенную копию.
– На всё время, пока вы в Мексике, этот протокол заменит вам паспорт, – сказала она. – Но улететь вы по нему не сможете. Обратитесь в русское посольство в Мехико. Там заблокируют потерянный паспорт и оформят свидетельство на возвращение.
Всё шло по плану, и довольно резво. В прокуратуре Одинцов сказал, что сейчас же отправится в посольство. То же самое он повторил в отеле, когда расплачивался за номер, но полетел не в Мехико, а в Тихуану.
Протокол Одинцов убрал подальше и в аэропорту использовал паспорт. При необходимости можно будет утверждать, что в Тихуану по его документу летал кто-то другой. Но чтобы этот кто-то другой остался на видеозаписях с камер слежения, предстояло немного изменить внешность.
До того как явиться в аэропорт, Одинцов побывал в ресторанчике неподалёку. В тамошнем туалете он переоделся из рубашки цвета вырвиглаз и таких же ярких шортов в неприметные джинсы и серую футболку, с помощью переводной картинки украсил предплечье временной татуировкой дракона, очень похожей на настоящую, а на голову нацепил парик, задорого добытый Родригесом ещё в Гаване. Парик был сделан из чёрных густых натуральных волос. По его передней кромке тянулась мелкая гребёнка, которая плотно вошла в собственную причёску Одинцова: парик сидел, как влитой. Длинные пряди Одинцов собрал на затылке в хвостик и нахлобучил сверху панамку из сувенирного магазина.
Выходя из туалета, он осмотрел себя в зеркале. Сходство с фотографией в паспорте сохранилось в достаточной степени, однако и различий хватало. Непривычный образ дополняла четырёхдневная щетина – Одинцов побрился последний раз в Ладоге. Полуседая бровь была закрашена, и сумку-сосиску от видеокамер в аэропорту скрывал яркий чехол, купленный вместе с панамкой.
Самолёт из Канкуна в Тихуану летел пять часов, к ним прибавились три часа разницы во времени между восточным и западным побережьем, так что день обещал быть длинным. День – и ночь, которую Одинцов отвёл себе для перехода через границу. Конечно, Родригес прав, и суток мало на акклиматизацию. По уму нужна неделя, особенно перед такой нагрузкой, но выбирать не приходилось.
В Тихуане посреди прохода с лётного поля в аэропорт на стуле, выставив ноги вперёд, развалился полусонный дежурный. Его форменную белую рубашку украшали шевроны с надписями и зелёно-бело-красными полосками мексиканского флага. Пассажиры на ходу показывали дежурному паспорта. Его веки оставались полуприкрытыми; на зелёные обложки с золотыми буквами Mexico pasaporte он не реагировал,
