смерти Дерана Ву?
– Примерно половина аристократических домов, – усмехнулась Грейланд, – немалое количество военных и депутатов парламента и, вероятно, все члены бывшего совета директоров дома Ву.
– И ты, – добавил Аттавио Шестой.
– Прошу прощения? – удивленно моргнула Грейланд.
– Если мне не изменяет память, Деран Ву участвовал в заговоре против твоего правления.
Грейланд улыбнулась в ответ на его реплику, из которой неявно следовало, что симулякр покойника обладает знаниями о событии, произошедшем долгое время спустя после его смерти.
– Он выступил против заговора и выдал всех его участников, – сказала она.
– Возможно. Ты не первая имперо, которая воспользовалась информацией от перебежчика лишь затем, чтобы расправиться с ним после.
– А ты? – Грейланд, прищурившись, взглянула на отца. – Убивал кого-нибудь таким образом?
– Нет.
– Приказывал кого-нибудь убить?
– Не напрямую, – сказал Аттавио Шестой.
– Не напрямую?!
– Убийство не входило в число тех средств, которыми я предпочитал пользоваться. Но даже при этом мне не раз хотелось, чтобы кто-нибудь избавил меня от какого-нибудь священника с чересчур турбулентным характером.
– Ты приказывал убивать священников?
Грейланд понятия не имела, что у ее отца имелись какие-то проблемы с церковью Взаимозависимости, номинальным главой которой он являлся, как и она сейчас.
– Я в иносказательном смысле, – сказал Аттавио Шестой. – Можешь сама проверить. Суть в том, что я решил не делать убийства частью моего правления. Можешь, однако, поинтересоваться мыслями на этот счет у своей бабушки. Скорее всего, ее ответ будет совершенно другим.
Грейланд подумала о Зетиан Третьей, ее бабке со стороны отца, и слегка вздрогнула. Вряд ли Зетиан Третья запомнилась бы с лучшей стороны в истории – или в том ее обрывке, что еще оставался.
Аттавио Шестой заметил, как вздрогнула его дочь.
– Как я понимаю, ты тоже предпочитаешь не потакать убийствам.
– Да, предпочитаю.
– Возможно, это разумно.
– Возможно?
– Убийство никогда не бывает чистым и всегда имеет последствия. Но тебе довелось править в турбулентные времена, – сказал Аттавио Шестой. Грейланд отметила про себя повторное упоминание слова «турбулентный». – Ты пережила два почти удавшихся покушения и одну почти удавшуюся попытку переворота. Вряд ли бы тебя слишком сурово осудили, если бы ты как имперо решила ускорить справедливый приговор тем, кто строил заговоры против тебя.
Грейланд представила себе перечень имен, которые могли бы оказаться в ее списке, если бы таковой у нее имелся. Ее службе безопасности хватило бы работы до окончательного коллапса Взаимозависимости.
– У нас хватает других, более настоятельных забот, – ответила она.
– Возможно,
