сейфу, выпиравшему из дальнего угла комнаты острым ребром, открыл дверцу, повернув дважды массивный ключ, и положил тоненькую папку на стопку документов.
Сегодняшний день не столь скверный, как можно было бы подумать. Первый завербованный агент в должности начальника управления. С продвижением в глубину немецкой территории агентура будет расширяться.
Осталось последнее…
Глава 4
Встреча с агентом
Полковник Михайлов закрыл дверь на ключ, затем открыл шкаф и вытащил из него гражданскую одежду. Не новая, что, собственно, и требовалось для такого случая, но и старой ее тоже не назовешь. Поношенная, но ровно до такой степени, какая встречается у подавляющего большинства местного населения.
Широкие брюки в бледно-серую полоску; отменно надраенные сапоги; светлая застиранная рубашка; пиджачок, изрядно потертый на локтях; фуражка-восьмиклинка с блестящим козырьком.
Приодевшись, подошел к зеркалу, висевшему на стене у самого входа, внимательно всмотрелся в свое изображение. Ничего такого, что могло бы указать на сотрудника государственной безопасности. Сейчас так выглядят многие мужчины. Едва выйдешь на улицу, так тотчас растворишься в толпе, станешь ее мизерной частью. Именно этого он и добивался. Фигура удачно приобрела некоторую мешковатость, какая бывает у людей, весьма далеких от военной службы.
Увиденным остался доволен: «Вполне подходит».
Алексей Никифорович сунул за пояс «вальтер» и, убедившись, что оружие не топорщится под пиджаком, открыл дверь кабинета и уверенно вошел в приемную, где за своим столом сидел секретарь – старший лейтенант Кочетков. Посмотрев на полковника Михайлова, представшего в гражданской одежде – обыкновенный мужичок из толпы, с размазанной индивидуальностью, без особых примет, – нашел в себе силы казаться серьезным, как если бы успел свыкнуться с маскарадами начальника управления.
– Может, вам чаю, товарищ полковник?
Михайлов приостановился у стола, цепанув простецким взглядом невероятно серьезное лицо старшего лейтенанта, и произнес столь же всерьез:
– Не стоит беспокоиться, старлей. За углом рюмочная открылась, спущусь, пропущу граммов сто пятьдесят и опять к себе поднимусь.
– Чего вам беспокоиться, я бы вам сам принес. Вы только скажите!
Похоже, что парень не шутил.
Неожиданно полковник Михайлов сделался строгим, через слегка помятую старомодную одежду пробивался прежний начальник управления: клыкастый, ничего не забывающий и требовательный. У такого лучше на пути не стоять – порвет!
– За мной не ходить, разберусь со своими делами сам.
– Но… товарищ полковник, – поднялся секретарь, – ведь не положено. Есть приказ не ходить по одному. Это бандеровский край, а уж вам-то тем более…
– Не суетись, Игорь, я знаю, что делаю. Меня пока здесь никто не знает, а потом,
