рубашка из тонкого шелка, которая была очень похожа на куурскую мишу, но все-таки ею не являлась.
Тераэт протянул накидку мне.
– Ты сможешь идти с этой раной на лодыжке?
– Если нужно, то да. – Я произнес эти слова и внезапно понял, что едва держусь на ногах.
Ванэ раздраженно взглянул на мать. Крошечная фигура, ковыляя, подошла ко мне и положила ладонь на мою ногу.
Боль и лихорадка исчезли.
В одно мгновение рана на моей ноге и рубцы от бича на спине исцелились. От царапин и синяков, которые появились на моем теле в ходе трехмесячного путешествия из Куура в Кишна-Фарригу, тоже не осталось и следа. В голове у меня прояснилось.
– Я… Спасибо.
– Не благодари. Хромой ты нам не нужен.
Я нахмурился.
– Откуда у вас это ожерелье? Второго такого нет…
Тераэт схватил меня за руку.
– Слушай внимательно, я повторять не буду. Этот человек, Релос Вар, не хочет, чтобы ты стал игрушкой в его гареме. Он хочет, чтобы ты умер. Ради этого он готов на все – он готов убить всех, кто мешает ему это сделать. Все мы в опасности только потому, что находимся рядом с тобой.
– Почему? Я никогда его не встречал. Я не понимаю!
– А мне некогда все это объяснять. Поэтому мне нужно, чтобы ты беспрекословно выполнял мои приказы.
– В твоей руке мой гаэш. У меня нет выбора.
Он уставился на меня – словно забыл, что означает серебряный сокол, зажатый у него между пальцами – а затем скривился.
– Отлично. Идем.
4: Мягкобрюх
(Рассказ Коготь)
На заре небо стало аметистовым, а обрывки радужной Вуали Тиа превратились в еле заметные фантомы. Большинство лавок на ночь закрывались, но хозяин ломбарда и скупщик краденого, которого местные прозвали Мягкобрюх[17], на время внимания не обращал. Его тесное заведение освещали два фонаря, а справа от него стояла самая ценная для него вещь – лампа, которую заправили маслом в священном Храме света[18]. На старом и побитом столе из тика, за которым он обычно работал, лежали масляные краски; холст и краски располагались на мольберте, стоявшем рядом с ним.
Когда Мягкобрюх рисовал, то погружался в красоты света, который находился очень далеко от жуткой реальности Нижнего круга. Он писал по памяти, он писал всю ночь напролет.
Все равно клиенты приходили к нему по ночам.
Когда зазвонил колокольчик у ворот в переулке, Мягкобрюх только что убрал краски. Вошел Грач – с таким видом, будто его преследует армия Сторожей. Мягкобрюх нахмурился.
Он никогда еще не видел юношу таким напуганным.
Грач зашел в лавку, оглянулся и, дрожа, закрыл дверь. Он остановился только для того, чтобы, как обычно, на удачу, потереть голову бронзовой статуи Тавриса, толстого бога, покровителя торговцев. Таврис и Мягкобрюх выглядели почти как братья-близнецы.
– За
Во всех документах дома де Эринва об уплате налогов и сборов данный владелец ломбарда назван… Мягкобрюх. Упоминаний о других его именах мне найти не удалось.
Храм света посвящен Мистериям Вишаи – своего рода еретического культа бога солнца по имени Селанол, который умирает и воскресает при каждой смене времен года. Эта религия крайне популярна в Эамитоне, однако во всех остальных странах к ней относятся с подозрением.
