противнику значительный ущерб, проведя контратаку.
– И что потом? Их в десять раз больше, даже если мы перебьем половину, резерв нас доконает.
Хронвек покачал головой.
– Не думаю. Орки всегда бегут, если терпят большие потери.
Он заметил на столе поднос с виноградом и отправил одну ягодку в рот. В горле у него вдруг пересохло от волнения, неуверенность правителей была заразна. Королева надолго замолчала, молчали и остальные. Наконец, Гиоладаль вскинул руку и сказал:
– Я согласен, хоть и не знаю, кто ты такой. Наши лучники смогут проредить армию орков во время контратаки. Их воины не защищают броней спины, они считают, что тот, кто бежит от боя, не заслуживает жизни. По отступающей орде стрелять в пять раз эффективнее. Если ты заставишь их отступить, конечно.
– Заставлю.
Остальные подняли руки, и Зильда хлопнула в ладоши.
– Так тому и быть. Бери с собой людей столько, сколько тебе нужно, и делай свое дело. А мы сделаем свое.
– Я пойду один.
Мужчины переглянулись, но промолчали. Королева спросила:
– Кто же ты такой? Надеюсь, что не сумасшедший.
– Я не сумасшедший. Меня зовут…
В палатку вбежал адъютант.
– Милорды и миледи, Орда пришла в движение! Они наступают!
Гектор спросил:
– Сколько у нас есть времени?
– Орки подойдут к Воротам Хаоса через час!
Хронвек повернулся к союзникам, коротко поклонился и бросив: “Я приступаю”, – растворился в воздухе.
***
Словно понимая, что сейчас произойдет, нескончаемый гул в Воротах затих. Гектор знал, что это ненадолго: он знал, что Орда всегда врывалась в пролом на крыльях восточного ветра, он дул им в спины, разгоняя бег тяжелых воинов и слепя противника. Так было написано в летописях.
Хронвек осмотрел отвесные скалы по обе стороны пролома, попробовал на прочность базальт, удовлетворенно покивал самому себе. Открыв План Пути, он переместился в центр прохода, сел на серые, покрытые лишайником камни, и закрыл глаза.
В Плане Материи легко можно было утонуть, он представлял собой бездну, содержащую в себе все, что угодно. Важно было точно представлять, что ты хочешь достать из него; в противном случае мага постигнет не просто неудача, его затянет в бескрайнее море возможностей, и он сгинет в нем бесследно, пытаясь заполучить все разом. План Материи делал это не специально, просто такова была его природа – он чувствовал желания и пытался придать им форму, заманивая того, кто не мог себя контролировать, в болото материальных соблазнов. Гектор освободил разум – у него это получалось легко, каждый раз он находил нужную вещь быстро, и это всегда было именно то, что он искал, не больше и не меньше.
Перед его глазами возникла серебряная струна – бесконечно тонкая и в то же время бесконечно прочная, она выплыла из тумана Плана Материи и повисла перед ним. Ее концы утопали в
