так и прет из него, даже когда стоит. Реальный волчара. Увидишь – поймешь. И помощник у него есть – тот помоложе, но в остальном будто копия его. Я даже на миг подумал, что они братья, но нет. И третий, Сидоров, невысокий и бледный, просто прозрачный какой-то. Но при том заметно, что не хлюпик, жизнь он повидал. Они с Петровым могли быть раньше напарниками. Не спрашивай, почему я так решил.
– Мне кажется, что такое описание подойдет много к кому… – неуверенно сказал Джузеппе.
– Да, но скорее всего ты увидишь их вместе, кого-то с кем-то. Это увеличит вероятность обнаружить тех, кого нам нужно. Если ошибешься – ничего страшного, скажешь что из глубинки приехал, обознался. В Москве знаешь сколько таких провинциалов?
– Ну, ладно. Вроде бы я все запомнил. А сейчас что мне делать?
– Скажешь, что тебе нужно медицинское обследование. Тут хороших клиник мало, так что твое желание съездить в Мистельбах никого не удивит. Свяжешься с доктором Зильберманом, он запишет тебя на прием и объяснит, что делать дальше. Так, вот что еще, это важно… Ох, черт!
Никола метнулся к палатке, подхватил карабин и, не целясь, выстрелил в темноту.
Джузеппе потряс головой, несколько раз зажмурился и попытался встать с холодной земли, куда он свалился со стула. Со второй попытки ему это удалось. В ушах звенело. Итак, он заснул, видел странный сон про своего пропавшего друга, а потом, падая, зацепил карабин, правильно? И тот от сотрясения выстрелил. Вот только, с предохранителя он его не снимал и патрон не досылал, это стопроцентно. Ладно, сейчас разберемся…
Подхватив мощный фонарь, Джузеппе посветил вокруг и вдруг дернулся от ужаса, когда луч высветил глаза огромного тощего медведя-шатуна. Мертвого медведя, туша которого лежала за костром метрах в десяти. Содрогаясь от пережитого шока, он подошел поближе и уставился на одну единственную дырочку от пули, из которой уже почти перестала капать кровь.
«Вот, ну как же я удачно уронил карабин – прямо в медведя. Еще секунда – и он бы меня порвал. Но не сожрал, кажется, они среди зимы есть не могут, кишечник не работает… – мысли в голове метались, как мотыльки в стеклянном абажуре, – Да что я вру-то сам себе! Никола его и застрелил, одним выстрелом, он это может. Бред, бред какой-то!»
Подхватив карабин в правую руку, а фонарь в левую, Джузеппе обежал несколько раз вокруг палатки, шаря лучом по склонам, выхватывая из темноты то прогалины без снега, то редкие ёлочки. Несколько раз ему чудились странные фигуры, он вскидывал карабин, но всякий раз понимал, что испугался напрасно. Ни злых медведей, ни иных опасных визитеров не наблюдалось. Не было и ни малейших следов по другую сторону костра. Похоже, что он вообще был один на многие километры вокруг.
Немного успокоившись, он затушил последние рдеющие в темноте угольки костра, залез в уже прогретую термоэлементами палатку и задумался. Произошедшее казалось странным сном, результатом накопившихся усталости и раздражения, от которых начал избавляться мозг, оказавшись среди тишины и безмолвия гор.
