простым переключением какого-то тумблера или рукоятки. Процесс перенастройки сознания граждан США, широких народных масс в союзных Америке странах требует определенного времени.
И мы видим в марте 1946 года в так называемой Фултонской речи Черчилля этот очень осторожный и мягкий пропагандистский поворот к новой политике США и всего западного мира в отношении Советского Союза.
Несмотря на всю мягкость речи Черчилля, он по поручению властных элит западного мира и конкретно по поручению Президента США Трумэна, который присутствовал на этой речи, осторожными фразами, «расшаркиваясь» перед Сталиным, по сути объявляет войну СССР – бывшему союзнику США во Второй мировой войне.
Привожу несколько цитат из Фултонской речи Черчилля, подтверждающих пропагандистскую осторожность в настройке граждан США и западного мира на будущую войну с СССР:
«Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина»…
«Я гоню от себя мысль, что новая война неизбежна, тем более в очень недалеком будущем»…
«Я не верю, что Россия хочет войны»…
Но Сталин прекрасно понял, что Запад приготовился для войны с СССР, и в ответ на Фултонскую речь Черчилля заявил:
«По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны»…
«Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира»…
«Нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством черчиллей»….
«Установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР»…
Не поверил Сталин «мягкости» Черчилля, а увидел поворот Запада от совместных действий по восстановлению разрушенного войной хозяйства СССР, о чем была договоренность с Президентом США Рузвельтом, к новой войне с СССР.
Важно и то, что произносить Фултонскую речь поручили Черчиллю, который к тому времени не занимал каких-нибудь государственных постов, что также смягчает в пропагандистском плане это объявление войны. «Ну что с него возьмешь, разговорился старичок»… Но «разговорился» в присутствии Президента США Трумена!
А в связи с чехословацкими событиями 1968 года «Фултонской речи» «наоборот» не было произнесено чешским или советским авторитетным «говоруном» типа Черчилля, осторожно разъяснившим бы, что переход к капитализму будет, но попозже. «Успокойтесь! Еще рано!» И никакого ввода войск Варшавского договора не потребовалось бы.
Но
