– ниже, в беседе с Эльманом Пашаевым.
А насчет русских. В каком возрасте Миша Ефремов узнал, что он не русский?
– Я никогда себя и особо русским-то не считал. Я всегда считал себя человеком. Я узнал, что я чуваш, когда мне не было еще 11-ти.
Да, да, и мордва еще.
– Нет, ну, мордва – это по отцовской линии мордва. А по маминой – чуваш я. И более того, я прямой потомок Ивана Яковлева. А это человек, который перевел Библию на чувашский язык. Который был заместитель отца Ленина. Ну, это такая наша семейная гордость.
Ну, а какие вы, чуваши? Чем вы от нечувашей отличаетесь? Что у вас есть такого?
– Ну, во-первых, мы крещеные.
Во-вторых, мы большещекие.
В-третьих, мы добрые.
Ну, в общем, мы лучшие.
Про «крещеные», – я вспомнил одно интервью, в Киеве ты давал. И, рассказывая о своем друге Иване Охлобыстине, как мне показалось, с долей сарказма и с иронией сказал про его поход в батюшки. Ну, как-то неодобрительно.
– Да не неодобрительно сказал. Я, наверное, сказал, что Ваня мне написал пьесу. И сказал, вот у него был 21 год духовных исканий, и он пьесу одну написал. Потом 21 год духовных исканий, и вторую написал.
NB По версии энциклопедии «Лурк» «в православной сфере Охлобыстин – очень редкое явление: все заповеди, что должен соблюдать простой священник, Отец Иоанн открыто нарушал и опровергал. Что служит тому причиной? толстый, неприкрытый троллинг РПЦ и православных устоев вообще или просто ФГМ? Поди разберись».
Ты знаешь Охлобыстина так, как не знает его никто. Во всяком случае, никто из журналистов.
– Он кум мой. Мы родственники практически.
Это все был пиар? Или это были искренние движения души?
– Я не то что полагаю, я знаю, что это искренние движения души.
Вам не мешает в общении с ним тот факт, что он по позиционированию является тем, кого вы, «светлоликие», называете «ватником»?
– Ну, мне не мешает. Ну, Ваня же художественный ватник.
Тогда попытаемся определить, что такое художественный или нехудожественный ватник?
– Ну, вот этот самый МХАТ имени Горького, там они ватники нехудожественные, несмотря на то, что имени Горького. А Ваня – художественный. Это я так считаю. Это мое мнение.
Ты считаешь, что, когда человек твоего ремесла беседует с журналистами, то есть дает интервью, он работает?
– Я честно скажу, я не думал, о чем я буду говорить. Ну, в принципе, можно было подумать, чего-нибудь сказать смешное или такое яркое. И потом все: ха-ха-ха. Но обычно смешные, яркие, талантливые вещи никогда не получаются, когда ты думаешь, вот надо бы сделать так.
Это экспромт должен быть?
– Это не экспромт. Это прямой ход. Это, как ты говоришь, от чистого сердца.
Просто очень многие видные актеры, скажем так, с достатком
