три недели тому, приезжаем мы сюда с племянником, отдаём то, что нам было надобно отдать, нам дают за это семь рублей…
– Кто даёт? – спросил Маркел.
– Я не помню, – ответил Мастрюк и продолжил: – И вот сидим мы на постоялом дворе, это возле Старого базара, перекусываем, как вдруг подходит к нам один неприметный человечек, и говорит: а что, голуби, много мне чего о вас хорошего баяли, а не хотите ли со мной стакнуться? Я говорю: а что за дело? Ну, он и рассказал про эти три мешка. Только не сказал, что в них, да я и не спрашивал.
– Почему не спрашивал? – спросил Маркел.
– Чтобы сомнений не было, – сказал Мастрюк.
– А дальше что?
– А дальше… – И Мастрюк задумался, долго молчал, покашливал, кривился, а потом сказал: – Сошлись на двадцати рублях, и ещё нам сразу выдали залог, десять рублей. И сказали надо будет ехать до Самарской луки, а там до Ведьминой косы, и там нас тот, кто надо, встретит. Он, сказали, будет такой толстый, высокий, шапка на нём огнём горит, сабля у него турецкая, булатная, ножны в золоте да в серебре, а звать его Полуект Афанасьевич. И ещё мне было сказано, что если я этих мешков не привезу, то Полуект Афанасьевич меня и на том свете найдёт и с живого шкуру спустит. А привезу – даст ещё пять рублей.
– А вот теперь на колесо пойдёшь, – строго сказал Маркел.
– За что? – тихо спросил Мастрюк.
– Как это за что? – удивился Маркел. – За то, что со злодеями снюхался и государевы заповедные товары им возишь.
– Я не возил ещё!..
– Но собирался! – строго перебил его Маркел. – И теперь тебе за это вначале отрубят правую руку по локоть, потом левую ногу по колено, потом левую руку по локоть, потом… И так далее. Но ещё есть время откупиться. Пойдёшь со мной на Ведьмину косу злодеев брать?! Пойдёшь или не пойдёшь?
– Убьют они меня! – чуть слышно прошептал Мастрюк.
– Ну, – задумчиво сказал Маркел, – там ещё может всяко повернуться, а здесь будет наверняка. Это, как я уже говорил, сперва тебе отрубят правую руку, потом левую, потом…
И замолчал. И посмотрел на Мастрюка. Мастрюк тоже смотрел на Маркела, медленно помаргивал. Потом всё же сказал:
– Твоя взяла. Пойду! – и перекрестился.
Маркел улыбнулся и постучал по столу. Вошёл Збруев. Маркел кивнул на Мастрюка, сказал:
– Отведите этого обратно. И три мешка соли им дайте. Только соли! И пусть едут! Так?
Мастрюк меленько кивнул, развернулся, и Збруев повёл его вон. А после и Маркел оттуда вышел. Было уже темно и тихо. Над Булаком висела луна. Маркел шёл по пристани, на душе у него было радостно. Ещё бы! Это же что получается, думал Маркел, ни Гриднев, ни Кирюхин ничего не учуяли, а они со Збруевым учуяли! И взяли! Теперь Кирюхин будет очень злой!
И примерно так оно и получилось. Когда Маркел подошёл к их стругу, там возле него стоял Кирюхин. Ждёт, сразу подумал Маркел, сейчас скажет что-нибудь поганое. И только он так подумал, как Кирюхин спросил:
– Ну
