процедил хозяин. – Имеем только один крепкий напиток собственного производства, да из закусок – солёные огурцы да квашеную капусту. Хлебца, уж извините, нетути. Думается нам, вскоре прикроют советы заведение, и того уж не будет.
Павловский рукой позвал трактирщика к стойке и, порывшись в кармане шинели, выложил перед ним крупную золотую цепочку.
– Мне, брат, требуется бутылка хорошего сухого красного вина и шоколад.
Трактирщик побуравил Павловского острым, пронизывающим взглядом, оценивая, с кем имеет дело. Придя к выводу, что пред ним не большевик, не чекист и не комиссар, ответил с достоинством:
– Так ведь для хорошего человека и постараться не грех. – Он отодвинул в сторону цепочку. – Это за шоколад. За вино следует добавить.
Павловскому алчность не понравилась. Он снял с плеча карабин, направил ствол в сторону трактирщика и передёрнул затвор.
– Обязательно добавлю, хозяин. Уж ты мне поверь.
Уходил Павловский из трактира, неся в сидоре бутылку крымской «Массандры» из винограда Каберне 1913 года, плоскую фляжку чешского ликёра «Бехеровка», большую коробку шоколадных конфет знаменитой московской кондитерской «Абрикосов А. И. и сыновья».
5
В штабе караульного батальона царила суматоха. По коридорам сновали люди в штатском с кипами бумаг, конвойные провели несколько человек без ремней, с руками за спиной, хлопали двери. Средних лет военный, больше смахивающий на провизора или врача, остановив Павловского, озабоченно спросил:
– Вам кого, товарищ?
Павловский отдал честь, вручил приказ, полученный в военкомате.
– Мне бы командира или комиссара батальона.
Военный, пробежав глазами бумагу, ответил скороговоркой:
– Я комиссар батальона Никифоров, командир арестован, оказался контрой, чекисты ведут обыски и аресты военспецов, связанных с бывшим командиром, будешь командовать не взводом, а ротой, сегодня я занят, приходи завтра утром, нет, лучше после полудня. Разместился? Продпаёк получил? Дорогу найдёшь? Ну всё, бывай, до завтра! – И пропал за дверью.
Павловский, осатаневший от событий дня, отправился искать старую крепость. В Порхове были три слободки: Троицкая, Духовская и Пятницкая. Троицкая слободка примыкала к древней крепости. Именно там, на правобережье Шелони, и располагались казармы охранного батальона. Это была окраина города, напоминавшая богатую деревню. Каменных строений не имелось, все жилые постройки были деревянные, одноэтажные, справные и добротные, только несколько двухэтажных. У всех хозяйств были большие земельные участки с богатыми садами, почти все имели коров, а то и несколько, нетелей, свиней, поросят, коз, овец, птицу. Извозчики держали лошадей для лёгкого и ломового воза. Здесь, в этой слободке, жизнь была другой, нежели в городе, как-то почище, поярче, позвучнее, понасыщеннее
