третьем по счету заведении, полуподвальном, не слишком большом, но называвшемся «рестораном», в ответ на вопрос, не нужны ли им официантки, Катерине сказали, что после Нового года заведение закрывается. Теперь здесь будет парикмахерская. В четвертом ее смутил похотливый взгляд хозяина, тот смотрел так, будто раздевал глазами. В пятом заявили, что зарплату они не платят, рассчитывать стоит только на чаевые. Вероника предостерегала Катерину от подобного расклада: в таких местах ловить нечего – у жлобья ничего не заработаешь. В шестом заведении надо было выходить на смену с утра. В седьмом на официанток вешалось мытье посуды, а этого Катерине совсем не хотелось. Во-первых, мытьем посуды много не заработаешь, а во-вторых, художникам следует беречь руки. Не так рьяно, как музыкантам, но все же беречь. «Деревянными» руками ничего шедеврального не создать.
Катерина установила себе «норму» в десять заведений, но идти в восьмое по счету уже не было сил. Как потому, что оно находилось довольно далеко от седьмого, ведь обходила она не по кругу, а по перспективности, так и потому, что пропало настроение. После седьмого облома Катерина впала в уныние, а в подобном состоянии о поисках работы лучше забыть. Особенно, если работа в сфере обслуживания и связана с непосредственными контактами с клиентурой. Кому нужна унылая официантка?
«Ничего, – утешала себя Катерина, топая домой по вязкой жиже, в которую из-за потепления превратился вчерашний пушистый снег. – Ничего! Это только начало! Лиха беда начало. Доброе начало полдела откачало… Чего тут доброго? Да хотя бы то, что я немного освоилась». На самом деле она нисколько не освоилась. Да и можно ли освоиться, обойдя семь заведений? Но Катерине очень хотелось считать так. Чтобы подбодрить себя. Чтобы думать, что день прошел не зря.
Утром настроение улучшилось, недаром же говорится, что утро вечера мудренее. Во время лекции по истории искусств, которую читала шепелявая доцент Румянцева (хоть слушай, хоть не слушай – все равно ничего не поймешь, но отсидеть надо), Катерина вдруг почувствовала, что сегодня у нее все получится, что она устроится на работу. А еще ей захотелось пропустить восьмое, девятое, десятое и одиннадцатое заведения в своем списке и начать с двенадцатого, расположенного наиболее удобно, на полпути между ее домом и станцией метро «Планерная». Кафе называлось «Крунк». Катерина еще подумала: какое странное название, язык сломать можно.
В «Крунке» начались чудеса. Стоило Катерине, обнадеженной объявлением «Требуется официантка» на входной двери (вчера еще его не было), подойти к барной стойке, как пожилой, толстый, лысый и усатый, похожий на сома бармен уставился на нее с таким видом, будто она была какой-то известной личностью. Вытаращил глаза, раскрыл рот и замер так на минуту-другую, а потом хлопнул короткопалой рукой по стойке и крикнул что-то гортанное, непонятное. На крик в зал вышла худенькая женщина в голубом фартуке поверх черного платья. Увидев Катерину, она
