две клумбы неброских цветов.
Их желто-коричневый колер
рождает в глазах силуэты
еврейских детишек в неволе под дулами подлых скотов.
Во всю помогали громилам
румыны, прибалты и венгры
в огромные ямы-могилы складировать трупы людей.
С Галиции хлопцы не слабо
евреев гребли непременно.
РИЖСКОЕ ГЕТТО. 30 ноября и 8 декабря 1941 года в Румбольском лесу были расстрляны 26 000 жителей рижского гктто
И только российские бабы спасали еврейских детей.
Всё лето цветут чернобривцы,
бальзамный букет источая.
Отнюдь не цветочные принцы. До ирисов им далеко.
Но если на сердце тревога
и думы тебя донимают
ты бархатцы нежно потрогай и станет на сердце легко.
Ночная фиалка
Ночная яиалка, любка двулистая
(«Ночная фиалка» из кн. «Вепсский лес»)
В лугах и в поле вся аптечка,
От валерианы до дурмана,
Но только возле Черной речки
В среде прохлады и тумана,
В густой траве едва белея,
Цветут ночные орхидеи.
Они цветут и в лунном свете
Отравный дух вас манит в сети.
Один цветок, и вся поляна
Колдовским духом обуяна.
Рождает сладкие идеи
Пикантный запах орхидеи!
Среди купальной белой ночи
За клубеньком ночной фиалки
Пришел чувак болезный очень.
Его замучали страдалки.
Короче: парень – не того,
На женщин клинило его.
Взял клубенёк, второй и третий
И только тут он вдруг заметил,
Что трется рядом с ним старуха,
Взглянул и замер от испуга:
У ведьмы не было лица.
Очнулся только у крыльца,
Не помня как дошел до хаты.
Он днем хозяйке все поведал.
А та, в печи гремя ухватом,
Сказала скромно: «Ночью этой
У речки любку я брала.
Чтоб кожа целою была,
Лицо от комаров и гнуса
Закрыла марлей я не маркой…»
А клубеньки ночной фиалки
Пришлись болезному по вкусу.
Он женщин брал на абордаж
Огромный чувствуя кураж.
Крапива
Если в хрустальную вазу
Вставить три стебля крапивы
С четким рисунком и статью,
С тёмно-зелёной листвой,
В памяти вспомнятся сразу
Сказки волшебной мотивы
Про
