невежливо после того, как он всё же нашёл в своём графике время для моих глупых просьб.
После нескольких гудков мне отвечает мужской голос, и, хоть я узнала его моментально, интересуюсь на всякий случай:
– Сергей?
Всё-таки разговор конфиденциальный.
– Да, здравствуйте.
Его голос напряжён. Скорее всего, принял меня за очередную малолетнюю фанатку, купившую его номер телефона в метро за небольшую сумму и боится допроса с пристрастием.
– Это Евгения. Мы с Вами в ресторане…
– Ах, да, Евгения! – радостно выдыхает он. – Прости, не признал. Чем могу быть полезен?
– Я приняла решение… По поводу Вашего предложения, – стараюсь говорить строго и уверенно, но со вторым пунктом у меня явно большие проблемы.
Не давая мне сказать больше, он перебивает:
– Давай там же, сегодня, хорошо? У меня сейчас не очень много времени. Извини.
Он отключается, и мне не остаётся ничего другого, как снова отправиться в этот пресловутый ресторан.
Мне везёт: у Светы сегодня снова дежурство, поэтому вопросов удаётся избежать. Но я твёрдо намерена расставить все точки и расстаться с ним навсегда. Не нужно мне ничего – денег, славы – пусть подарит другой! Я в эти игры не играю.
Я правда собиралась отказать ему. Честно. Я даже приготовила твёрдую и непоколебимую интонацию и решительный взгляд, но что-то пошло не так. А теперь я сижу на балконе, глядя на моросящий за окном дождь, и боюсь показаться на глаза Светке. Она пока ничего не подозревает, и я, как могу, оттягиваю этот момент. Может, позвонить ему и сказать «нет»? Ведь ещё не поздно! Машина ещё не запущена! Но что-то изнутри толкает меня и говорит: поздно. Потому что я уже сказала «да».
– А ты чего мёрзнешь? – Света показывается в дверях и протягивает мне плед. – Грустишь?
Я улыбаюсь. Какая же она всё-таки милая. Заботится обо мне.
– Ну так, если только немного, – пытаюсь приободриться я. Улыбка выходит кривой – я это чувствую.
– Это бывает, но всё проходит, ты же знаешь, – подруга садится рядом и вспоминает: – Ты же помнишь, как я страдала из-за той статьи, а потом всё прошло. Может быть, ты права, и свадьба – всего лишь пиар-ход. Ведь об этом действительно ничего не слышно.
– Ты его сильно любишь?
– Серёжу? Да… Иногда самой страшно. Понимаю, что со временем пройдёт, но… а вдруг нет? Ведь мне уже не пятнадцать, чтобы верить в эти сказки, да и он однажды и вправду женится, и у него будут дети, а я… что, если я всё так же не смогу смотреть ни на кого кроме него?
– Всё будет хорошо, – шепчу я, обращаясь скорее к самой себе, нежели к подруге.
– Ну конечно! – Света обнимает меня и повторяет: – Всё будет хорошо!
Москва закрутила нас в своём потоке дней с первых же минут. Я точно знала, что не должна вляпаться ни во что плохое: не общаться
