за информацию.
– Посмотрите на него! Нет, выходные тебе явно вредны. Можешь так и передать свой любимой жене!
– Разрешите, дядь Юра, исполнять?
– Если про жену, так и спрашивать нечего. Исполняй и всё. А если по делу – то мы с тобой не в армии, а в милиции, и мы – коллеги! Может, и мне с тобой начать официально: товарищ старлей, то да сё, извольте исполнять! Понравиться вашей светлости такое обхождение?
– Итак, зайти к Борису Михайловичу? Есть исполнить! – Весьма довольный своим характером, с хорошим настроением после выходных, с любовью в сердце к своим старшим товарищам, со всё большей симпатией к своей работе покидаю опорный и направляясь в контору.
Постучавшись, захожу к своему оперу. Кусков разговаривает по телефону. Привстав и пожав мне руку, кивает на стул и прикладывает палец к губам.
«Ага! Дескать, у меня важный разговор, садись и помалкивай! Ну, ну!..» – размышляю я в хорошем настроении. В ожидании пролистываю свой толстый блокнот. В нём аккуратно выписаны мною из «паспорта» административного участка фамилии всех судимых жилсектора. Наконец, трубка положена.
– Как наши дела, Семён? Познакомился со всеми нашими подопечными, кто на административном учёте? Да?.. Молодец!.. Давай-ка, выкладывай, кого и когда проверил, меня сейчас интересуют судимые из сорок восьмого.
«Кто бы сомневался! В „шесть на восемь“ любимейшая из работ!»
Честно докладываю старшему оперуполномоченному, как на исповеди в церкви:
– Я познакомился не во всеми, но почти со всеми судимыми. С одними побеседовал, отписал вам рапортом… Зураб Баграношвили, кличка «Зуб», статья сто сорок шестая, часть вторая. Насосов Виктор, погоняло «Насос», сто сорок четвертая, часть вторая. К «разбойнику» Варламову, из сто сорок пятой, захожу еженедельно. А вот к Петелькину, погоняло «Петля», судим по двести девятой плюс сто девяносто восьмой, – тунеядство и неуплата алиментов – захаживал неоднократно, но постою на лестничной площадке и ухожу восвояси. Не открывает мне дверь, подлец!
– Понятно. Не уважает… А ты пробовал вызвать его повесткой в милицию или в опорный? За неявку к должностному лицу, как представителю власти, у него могут появиться на лбу крупные неприятности, как думаешь?
– Неприятности, думаю, у него будут!
– Так, не открывает, говоришь, дверь?.. Тогда так, повестки посылай почтой, с уведомлением о вручении любому взрослому домочадцу. Корешок повестки, сам знаешь, документ официальный, подошьём к делу и за неявку направим тунеядца прямёхонько в суд. Как думаешь, ему понравится?
– Никак нет, никак не думаю, всё должно быть законно!
– Что с тобой?.. Я говорю, Петелькин может схлопотать новый срок, – смотрит на меня с прищуром Кусков.
Я пытаюсь оправдаться:
– Повестки я оставляю в квартирах лицам, не работающим
