порез, а затем достал небольшой флакончик и, смочив его содержимым тряпочку, начал оттирать запёкшуюся кровь.
– Ерунда, – сказал я, – видимо, камень был небольшой, так как, я чувствую, что кость не переломана. Хорошо, что это левая рука, правая всегда нужнее!
– Другой руки быть и не могло, – прокомментировал Учитель последнюю реплику. – Ведь ты побывал в Доме Смерти, а смерть приходит с левой стороны.
– Почему ты называешь каменную щель, в которой я пролежал полночи, «домом смерти»? – спросил я, не вынимая своей руки из его чутких и внимательных рук.
– Я называю Домом Смерти не ту каменную щель, в которой находилось твоё физическое тело, а то место, в котором находилось твоё осознание, – ответил Учитель.
– А откуда ты знаешь, где находилось моё осознание? И почему ты называешь место, в котором оно якобы находилось, Домом Смерти?
– Потому что мы стреляли твоим осознанием именно туда, – его глаза смотрели на меня пристально и не улыбались.
– Что значит, стреляли? – удивлённо переспросил я.
– Стреляли – это значит, что твоё тело удерживалось с помощью каменной щели и свода, подобно стволу орудия. А осознание вылетело из него подобно снаряду. Расположение каменной щели таково, что осознание, вылетающее из тела, бьёт в Дом Смерти. Для более точного попадания я положил тебе в руку маленький камушек. Помнишь, ты зажал его в правом кулаке? Этот камушек подкорректировал твою траекторию, чтобы ты попал туда, куда мы целились. В какой-то момент, уже находясь в Доме Смерти, ты выпустил этот камушек из своей правой руки. Это было опасно! И я учитывал эту опасность. Но у тебя хватило ресурсов набрать в руку что-то, что не уступало по тяжести первому камню. В свойственной тебе манере перестраховываться, ты набрал в руку даже больше того, что было в ней до этого. Именно поэтому ты и примчался назад быстрее, чем добрался туда. Я рассчитывал на что-то в этом роде и поэтому похвалил тебя за то, что ты не обманул моих надежд. Ты же решил в ответ обидеться и залезть внутрь одного из своих любимых состояний. Говоря языком японского Го, это было одно из изящных учикоми[28], выполненное нами ловко и умело!
Услышанное не помещалось в мой ум. Но сейчас он был занят другим. Произнесённое японское слово открыло какую-то форточку. Из этой форточки в моё сознание начали проникать новые, но вместе с тем знакомые образы. Внутри меня что-то зашевелилось.
– Подожди-подожди! – попросил я, – не так быстро. Я хочу вспомнить всё по порядку. После того, как ты ушёл, я долго слушал ночные звуки и меня увлекли сверчки.
– Я никуда не уходил, – ответил он. – Разве я мог оставить твоё тело на поругание диким зверям и туристам?
Я заспорил о том, что помню звук его удаляющихся шагов. А он продолжал настаивать на своей позиции в нескольких метрах от каменной кучи.
– Ведь если бы я ушёл по тропе, то, как бы смог вовремя вернуться и откопать тебя
Вторжение (термин японского Го).
