я задумался, прикидывая варианты.
– О чем это вы шепчетесь? – из-за занавесок дверного проема высунулась голова матери и подозрительно уставилась на нас.
– Мы ничего, – я уронил рыбу.
– Что-то замышляете, – мать вошла в комнату. – Чем это пахнет? – втянула носом воздух.
– Не знаю.
– Странно как-то. Что это на полу?
– Где? – попытался придуриться брат, но не тут то было.
– В Караганде! – звонкая оплеуха вернула Пашку к суровой реальности. – Подними это.
– Это не я! Это не я!!! – Пашка ловко нырнул под свою кровать и затаился там.
– Можно считать, что признание получено, – мать подняла изуродованный кусок, брезгливо понюхала, швырнула на стол, а сама уселась на Пашкину кровать и подпрыгнула, пытаясь продавившейся панцирной сеткой уязвить Пашку. – Падла ты, Павел, – подпрыгнула сильнее.
Я попытался незаметно отойти к выходу, но не тут-то было.
– Стоять! – нога матери перегородила проход меж кроватей. – Ты куда собрался?
– Я это…
– Ты тоже падла, – ласково обличила мать. – Ты же старший, ты примером для брата должен быть. А ты?
– А что я?
– Головка от буя! Не смей пререкаться с родной матерью! Думаешь, с чужой теткой лучше будет?!
– Я…
– Что ты разьякался, падла?! – бешеный взгляд матери зацепился за батарею. – А это что?! – палец беспощадно указал на злосчастную рыбу.
– Это…
– Что это? – медленно повторила мать, вскочив с кровати и шагнув к батарее.
– Рыба, – прошептал я и кинулся бежать.
Убежал недалеко. За занавеской влетел в упругий живот отца и отброшенный им шлепнулся спиной об боковую стенку шифоньера.
– Ты куда собрался? – отец вошел в комнату. – Валь, сознались?
– Вон туда посмотри, – палец матери указал на батарею.
– Что это?
– Твоя праздничная рыба. Точнее то, во что наши ироды превратили твою праздничную рыбу.
– Зачем? – искренне удивился отец и больно щелкнул меня по лбу.
– Мы в книжке прочитали… хотели попробовать.
– Говорила же, – удовлетворенно кивнула мать, – что зачитается, как Вася Кенюш. Книжки они никого еще до добра не доводили.
– Да, какое-то горе от ума получается, – отец плюхнулся на Пашкину кровать. – Мало мы их работой загружаем, что время на книжки остается. Надо не просто что бы картошку свиньям варили, а что бы чистили перед этим.
– Думаешь, поможет?
– Труд и не таких раздолбаев перековывал, можешь мне поверить. Не бог, а труд создал из обезьянов человека! – наставительно воздел палец папаша.
– Вить, ты поаккуратнее бы про Бога.
– Его же
