оскорбления, что вы только что высказывали здесь своей дочери. Ну что же вы молчите? Я вас внимательнейшим образом слушаю.
Отец действительно молчал. Я первый раз в своей жизни видела, чтобы ему было настолько страшно. Семья моего мужа вот уже несколько десятилетий обладала наивысшей, после Императора, властью в этой стране, и герцогиня при желании вполне могла поспособствовать лишению всевозможных привилегий для моего бывшего рода, а также – отсылке всех членов провинившейся семьи куда-нибудь на материк к лешим и фейри, что означало бы немедленную смерть и полное забвение для них. И отец это прекрасно понимал, потому и боялся сейчас сказать хоть слово против разозленной свекрови. Та между тем смерила его своим фирменным взглядом голодной кобры и тихо велела:
– Вон.
«Да, теперь я знаю, в кого этот чернокнижник уродился, – прокомментировала молчавшая до этого момента подруга – Гены, увы, не скроешь. Такой же холоднокровный ползучий гад».
Муж? Гад? Не знаю, возможно, мое отношение к супругу после появления в нашей с ним жизни Иры кардинально изменилось, но считать его гадом я не могла…
Судья тем временем уже активно пятился к выходу, непрестанно кланяясь до пола. Только дойдя до привратника, с любопытством наблюдавшего за нашим общением, он развернулся лицом к дверям и пулей вылетел наружу. Свекровь повернулась ко мне, посмотрела с искренним сочувствием, но ничего на эту тему не сказала, предложив вместо этого осмотреть зал рядом, где выставлялись старинные и современные украшения эльфов.
По залам мы ходили часа два, не меньше. Я получила настоящее удовольствие от прекрасно оформленных экспозиций и стала намного четче представлять себе культуру и повседневную жизнь других рас. Ира вернулась в свой мир практически сразу после встречи с судьей, так что из комментаторов рядом остался лишь почтительный и вежливый баронет, знавший невероятно много и рассказывавший обо всех музейных экспонатах не хуже любого гида.
После музея мы втроем посетили Императорскую картинную галерею, в которой полюбовались произведениями кисти древних и современных известных живописцев. Я открыла для себя работы Аурана Лоренского, полугнома-получеловека, жившего в столице более сотни лет назад и писавшего прекрасные пейзажи, марины и натюрморты. Его картины как будто оживали на глазах, радуя зрителей богатством тонов и красок. Как оказалось, Ауран был дальним родственником Вариандра (баронет настоятельно просил называть его по имени), и тот мог часами рассказывать о жизни и творчестве своего знаменитого троюродного дяди.
Затем герцогиня почему-то захотела осмотреть оружейную галерею, и мы наняли гида-гнома, который несколько часов подряд довольно интересно, а главное – подробно и профессионально, рассказывал о зарождении и развитии оружейного дела у гномов и людей.
Напоследок мы отправились в самую известную в нашей Империи ювелирную мастерскую, где гном-мастер Прибоди Ронекор детально описал и продемонстрировал
