себя в Галактике как демократическая держава и общество равных возможностей, но все, кто хоть немного разбирался в столь тонком и деликатном деле, как власть, знали, что на самом деле правят всегда очень немногие. Те, за кем стоят деньги, владения и… вековые традиции. И не так уж важно, имеет ли правящий род официальный титул, либо в этом месте и в это время официальное титулование считается неприличным. Этот набор для тех, кто властвует, остается неизменным. Во всяком случае, для большей их части. Хотя, естественно, кооптация талантливых выходцев из низов вполне возможна, а наиболее умными кланами даже поощряется. Но Пэрис принадлежал к наследникам по прямой линии. И потому с самого детства имел все то, что положено иметь ребенку из аристократической семьи – собственные апартаменты, штат прислуги и… абсолютное равнодушие родителей.
Участие матери в жизни мальчика ограничилось тем, что она произвела его на свет. Выкармливала его кормилица, затем плавно перешедшая в разряд няни. Когда Пэрису исполнилось пять лет, ему наняли гувернантку. Это была молодая девица с весьма интересными формами, которые соблазнительно распирали строгие костюмы, предписанные ей для ношения. Впрочем, в пять лет Пэриса еще не очень волновали подобные картины. Он просто тихо ненавидел ее за то, что она мучила его уроками, а также тем, что запрещала есть конфеты, которые открыто лежали в корзинке на столике в малой гостиной, но они почему-то все время исчезали из этой корзинки. И мать выговаривала ему за это, когда няня приводила его к ней, чтобы он поцеловал ее перед сном.
Однажды, когда занятий не было, потому что в усадьбу приехал портной снимать мерку для сезонного обновления одежды, Пэрис, с которого уже сняли мерку (сначала портной обслуживал отца, затем Пэриса, а к матери приезжал другой, которого почему-то называли смешным словом кутюрье), вбежал в малую гостиную и застал там свою гувернантку, торопливо запихивающую в рот конфету. А рядом с корзинкой валялось пять смятых конфетных фантиков.
Мать в этот день была в отъезде, наносила визиты, а отец отчего-то оказался дома. Возможно, он специально так спланировал день из-за портного, что, впрочем, вовсе не освободило его от работы. Пэрис ворвался к нему в кабинет с криком:
– Это она! Это она! Она ест конфеты!!!
Отец раздраженно оторвал взгляд от голомонитора, над которым возбужденно скакало несколько диаграмм, и… на мгновение замер, увидев мчавшуюся вслед за Пэрисом, но, в отличие от него, остановившуюся в дверях гувернантку. Он окинул взглядом ее раскрасневшееся личико, крайне соблазнительную фигурку, взволнованно вздымавшуюся грудь и… улыбнулся.
– Хорошо, но… давай не будем выдавать маме мисс…
– Мисс Лисия, – скромно потупив глазки, проворковала гувернантка.
– Мисс Лисию, – повторил отец и, потрепав сына по волосам, подмигнул ему. Пусть это будет только наш, чисто мужской секрет.
