на дуэль и сам получил пулю. Отец несчастного впал в ярость и угрожал устроить так, что ей не будет житья в Париже, но вместо этого сам попался на крючок. Она соблазнила и старика. Тот сделал ее богатой, и теперь эта дама живет в своем шато. – Мари вздохнула, как будто считала эту глупую сказку невыразимо прекрасной.
– Моя мать совсем не такая. – Я вспомнила полную гостей квартиру и набитый до отказа салон, навечно застывшую на устах заглазированную улыбку Жюли, словно один неверный шаг мог разрушить всю ее жизнь. – Не думаю, что она сильно преуспела и разбогатела.
– Ну, у нее должны быть какие-то средства, чтобы отправить тебя сюда. Жить в свое удовольствие и сделать на этом состояние – такой свободой из всех женщин наслаждаются только куртизанки.
Я обдумала слова подруги:
– Это действительно свобода? Или иная форма рабства, как у евреев в Египте? Все, чем владеют эти женщины, у них могут забрать. Разве нет?
– Евреи в Египте? – Мари засмеялась. – О Сара, это было сотни лет назад! Ты не понимаешь. Подожди, когда повзрослеешь.
Я посмотрела на нее, прищурив глаза. Мари на год старше меня – и частенько упоминала об этом, чтобы утвердить свое превосходство, – но я не считала, что с возрастом изменю мнение.
Тогда и возникли определенные подозрения насчет Морни, хотя с подругой я ими не поделилась: вдруг это он, а не Жюли финансирует мое обучение здесь? Теперь я знала правду и понимала, что округлая выпуклость, которую я видела под ребрами своей матери, могла указывать еще на одного ребенка, возможно зачатого самим герцогом. Жюли отправила меня подальше не для того, чтобы защитить. Мать готовилась родить очередного ублюдка. Похоже, она была искренней, заявив, что я неудобство.
Убежденность в том, что меня отослали прочь для расчистки пути другому ребенку, подстегнула мою решимость не терять понапрасну времени в Граншане. Я должна была проявить себя, а потому с энтузиазмом окунулась в подготовку к спектаклю. Придут все родители и опекуны учениц. Обещание Розины регулярно навещать меня осталось невыполненным, но по крайней мере каждый месяц она присылала пакеты с новым бельем. Присутствие на спектакле архиепископа Парижского могло побудить даже моих нерадивых тетушку и матушку совершить так давно откладываемый визит хотя бы для того, чтобы я не выделялась на фоне других как единственная девочка в Граншане, у которой нет никаких родственников, готовых поддержать ее во время выступления.
Я должна была сиять на сцене, пусть даже в роли пастушка, произносящего три жалкие реплики.
Глава 4
В день спектакля я встала первой. Было холодное утро конца ноября. Ежегодное рождественское представление устраивали до наступления каникул. В тусклом свете, лившемся сквозь высокие окна на аккуратные ряды кроватей, я второпях заплела спутанные волосы в косу и заправила постель, подоткнув одеяло по углам, на чем настаивали монахини, пока остальные девочки ворчали по поводу
